Две тысячи лет до нашей эры

К северу от Крита, на островах и полуостровах Греции и западного побережья Малой Азии, многие критские торговые дома имели отделения или представителей при дворах самых разных независимых правителей. Шведские моряки временами заплывали в Эгейское море, которое во многом напоминало их родные фьорды. Они также чувствовали родственную связь с ахейскими принцами Греции и Малой Азии, образ жизни, традиции, религия и даже язык которых подтверждали легенды об их общих корнях с солнцепоклонниками Скандинавии. И несмотря на то что ахейцы приняли значительную часть критской цивилизации, они все же не забыли свои воинственные обычаи. Массивные цитадели принцев хмуро взирали на критские торговые суда в гавани, и их каперы были постоянной угрозой честным торговцам. Минос из Кносса был вынужден почти постоянно держать оперативную группу военных кораблей в греческих водах, и часто возникала необходимость в карательных экспедициях, чтобы держать в подчинении ахейских принцев.

На северо-востоке, за береговыми поселениями ахейцев в Малой Азии, дружественные отношения поддерживались с крупным царством Арцава и небольшой, но богатой Троей, стоящей на входе в Дарданеллы.

В центральной части Малой Азии находится царство хеттов. Соседи считали их потенциально опасными, хотя больше из-за их прежних быстрых завоеваний, чем по причине теперешней воинственности. После периода анархии царь Телепинус тридцать лет назад снова объединил их в сильное царство. Они поддерживали тесные контакты с южными соседями и союзниками – царством Киззуватна, которое занимало побережье севернее Кипра до самой границы с Ямхадом.

В столице Ямхада Алеппо и его главном портовом городе Угарите моряки с Крита встречали караваны с Востока, как и сотни лет назад. Великий торговый путь вдоль Евфрата наслаждался миром. За Ямхадом располагалось царство Митанни, самое южное в конфедерации хурритских государств, которое тянулось к северу почти до Черного моря и Кавказских гор. За Митанни в верховьях Тигра находилось семитское царство Ассирия, зажатое между индоевропейцами Митанни и индоевропейскими вождями касситов в горах Персии и в среднем течении Евфрата и Тигра. А за касситами от Вавилона до Персидского залива располагалась управляемая семитами Вавилония. Сто лет после того, как хеттский рейд Мурсили разграбил Вавилон и положил конец династии Хаммурапи, между верхним и нижним морем царил мир. Этот мир был скорее удобным, чем вызванным дружественными отношениями, потому что из-за закрытия торговых путей было бы потеряно больше, чем получено в результате дорогостоящей войны между равными по силе соперниками. В последнее время также было ясно, что любая ссора между четырьмя силами, разделившими Месопотамию, только откроет дорогу силе значительно более могущественной – Египту.

Для торговых моряков, встретившихся, чтобы выпить вина, на Крите – как и для солдат Вавилона и Митанни, – Египет был вершителем судеб. Он был одновременно крупнейшим рынком, крупнейшим производителем и величайшей военной силой в мире. Только на море он уступал Криту. За сотню лет, прошедшую с тех пор, как Яхмос возглавил мятеж против гиксосов, Египет, в котором царствовали его преемники, многократно увеличил свое богатство и расширил влияние. Внук Яхмоса установил пограничные камни у четвертого порога Нила и на Евфрате, а теперь его правнучка уже двадцать два года правила одна, что многие считали незаконным и богопротивным деянием. Амон и его жрецы первоначально провозгласили его пасынка и зятя Тутмоса III фараоном, но бог, видимо, передумал, поскольку верховный жрец Амона стал визирем в Верхнем Египте, а Тутмос был заключен в своем дворце. Пока правила Хатшепсут, в Египте был мир. Люди говорили, что народ Египта можно обмануть фальшивой бородой, но армия Египта не позволит, чтобы ее повела в бой женщина. А армия – так уж повелось – не могла выступить в поход, если ее не возглавлял принц королевской крови.

Главной темой дискуссии в портовой таверне Кносса тем вечером 1480 г. до н. э. было недавнее провозглашение независимости некоторыми городами Палестины и Сирии, которые со времен первого Тутмоса, отца Хатшепсут, были вассалами Египта. Было очень любопытно, как отреагирует «фараонша». Если открытое неповиновение сойдет им с рук, всем станет очевидно, что пассивное присутствие могущественной египетской армии, сам факт существования которой так долго сохранял мир, ровным счетом ничего не значит, и завтра же полмира вцепится в глотки другой половине.

Говорили, что Хатшепсут отдала приказ армии выступать, а «дворцовый узник» был отправлен ее возглавить. Много говорили о возможном исходе предприятия и о том, как все это повлияет на левантийскую торговлю.

Исход стал известен еще до конца года. Хатшепсут была мертва, а «дворцовый узник» воцарился на ее троне. Тутмос просто ждал благоприятного момента и, имея за своей спиной армию, доказал, что является совсем не слабаком, который двадцать два года не покидал дворца.