Две тысячи лет истории Англии

Одновременно драматические события разворачивались и в Северной Америке. Яблоком раздора стала Канада. Еще в начале XVI в. здесь высадились французы, по достоинству оценившие возможности добычи пушного зверя в тех краях, однако англичанам также хотелось владеть этой территорией. К тому же Англию не устраивало стремление французов захватить центральные области материка и не допустить продвижения британских колоний к западу. Англичане бросили французам вызов, напав в 1755 г. на французское укрепление Форт-Дюкень на реке Огайо. Несмотря на то что численный перевес был на стороне нападавших, защитники форта отбили атаку. Однако в 1759 г. англичане взяли реванш, заставив Форт-Дюкень капитулировать. Завоеванное укрепление было переименовано в Питтсбург в честь Уильяма Питта. В 1758–1760 годы английская армия генерала Джеймса Вулфа (1727–1759) завершила завоевание Канады, а по парижскому мирному договору 1763 г. Англия закрепила за собой территорию Гудзонова залива и Ньюфаундленд, а также завладела Новой Шотландией (Нова-Скотией), Квебеком, островом Принца Эдуарда и островом Кейп-Бретон. Кроме того, Британия получила Сенегал и ряд островов в Вест-Индии.

Уильям Питт

Британцы от всего сердца приветствовали Питта, политика которого принесла их стране небывалое могущество. Когда бы его карета ни проезжала по Лондону, министра-победителя приветствовали радостными криками. Питт стремился продолжить военные действия и после поражения Франции разобраться с ее союзницей Испанией, однако молодой Георг III не желал продолжения кровопролития, да и другие министры-члены кабинета не поддержали Питта, полагая, что страна нуждается в мирной передышке. Раздосадованный государственный секретарь подал в отставку и покинул свой высокий пост в октябре 1761 г.

Отсутствие Питта в правительстве не замедлило вызвать серьезные проблемы. Лондонцы открыто выражали свое неудовольствие отставкой великого коммонера. Вскоре заговорили и о виновнике этой отставки – премьер-министре лорде Бьюте. В Англии по-прежнему не любили шотландцев, а Бьюта, кроме всего прочего, подозревали в намеренном удалении от дел человека, способного оказывать благое влияние на молодого и неопытного Георга III. Лондонский люд не стеснялся проявлять свои антипатии. Стоило карете лорда появиться на улицах столицы, как ее тотчас начинала преследовать толпа, размахивавшая плакатами с изображением сапога (фамилия Бьют созвучна английскому boot – сапог). Видя, как нарастает народный гнев, Бьют пошел на попятную, посоветовав королю вернуть Питта в правительство.

Вызванный к Георгу III отставной государственный секретарь заявил, что готов сформировать новый кабинет министров, в котором найдется место и Бьюту при условии, что тот согласится безоговорочно поддерживать все действия Питта. Однако Бьюта это не устраивало – ему претила сама мысль о том, что ему придется плясать под дудку Питта. Питт говорил, что кабинет должен быть сформирован из его сторонников. Себя он видел государственным секретарем, а первым государственным казначеем (министром финансов) хотел назначить лорда Темпла. При этом Бьют остался бы премьер-министром только номинально. Человек амбициозный, он не мог поступиться властью, но и сформировать правительство самостоятельно он бы не сумел. У Бьюта оставался единственный выход: найти способ скомпрометировать своего опасного политического оппонента и тем самым уменьшить его популярность в народе.

Настроенный Бьютом, Георг III предложил Питту пост генерал-губернатора Канады – ведь этот доминион фактически являлся его завоеванием. Приняв предложение короля, опальный министр получил бы оклад в 5 тыс. фунтов стерлингов годовых. Однако Питт вовсе не хотел покидать Англию. Не согласился он и на весьма доходную административную должность в Ланкашире, где ему предлагалось заняться приемом поступавших от казны государственных сборов для королевской семьи. Наконец последовало самое заманчивое предложение. Супруге Питта Эстер жаловался титул баронессы Чатем, а сам Питт (и два поколения потомков после его смерти) получали ежегодную государственную пенсию в размере 3 тыс. фунтов. Питт нежно любил жену и, видя, что ей очень хочется стать баронессой, принял эти почести. Тем более что на этот раз они не сопровождались никакими условиями. Кроме того, здоровье Питта – его мучила сильнейшая подагра – не позволяло ему, как прежде, с головой погрузиться в государственные проблемы.