Две тысячи лет истории Англии

Героические британские моряки, самоотверженно защищавшие интересы своей страны, не могли сказать, что общество воздает им по заслугам. Победный 1797 г. вошел в историю Британии также как год бунта на флоте. Простые моряки были доведены до отчаяния отсутствием денежных выплат, скверной пищей, мелочными придирками иных офицеров. В апреле страсти накалились до предела, и в Спитхеде начался бунт. Бунтовщики действовали организованно и корректно, требуя улучшить условия существования военных моряков. При этом на кораблях поддерживалась строгая дисциплина. Адмирал Хау уступил требованиям матросов, и благодаря его выдержке и авторитету пожар мятежа удалось погасить. Между тем последствия матросского бунта в Норе (май 1797 г.) оказались поистине драматическими. Бунт на кораблях военно-морского флота, точнее, его эскадры, действовавшей в Северном море, возглавил Ричард Паркер. По его приказу моряки, добивавшиеся улучшения своего положения, блокировали устье Темзы, вызвав великую панику в Лондоне, распространившуюся с быстротой молнии по всей стране. Из-за блокады резко упали курсы акций на лондонской фондовой бирже, что усугубило финансовые проблемы, вызванные войной с Францией; парламент был вынужден разрешить Английскому банку печатание бумажных денег.

Серьезность положения вынудила правительство, возглавляемое премьер-министром Уильямом Питтом Младшим, к принятию решительных мер. На берегах Темзы были установлены пушки, готовые расстрелять мятежную эскадру, если она не подчинится приказу снять блокаду. Угроза, равно как и сознание, что соотечественники не одобряют их поступка, заставили мятежников капитулировать. Паркер и другие зачинщики мятежа предстали перед трибуналом и были приговорены к повешению.

Мятеж, поднимаемый на флоте во время войны, – тяжелое военное преступление, и если британские моряки рискнули пойти на него, то только из-за величайших тягот, делавших их жизнь невыносимой. Внимание общества было привлечено к проблемам флота, а моряки вскоре многократно доказали преданность своей стране.

В 1798 г. Бонапарт отправился покорять Египет, который, как он полагал, откроет ему путь в Индию. Французам действительно удалось высадиться в Египте и завоевать эту страну, однако флоту, доставившему завоевателей к чужим берегам, не суждено было вернуться в родные гавани. 1 августа 1798 г. отправленная в Средиземное море эскадра под командованием адмирала Нельсона обнаружила французские корабли, стоявшие на якоре в заливе Абукир недалеко от одного из рукавов дельты Нила. Французский командор был уверен, что никто не потревожит его эскадру – залив был мелководен, и лишь безумец мог попытаться пройти между берегом и линией замерших на рейде кораблей. Даже тогда, когда французы заметили на горизонте эскадру Нельсона, они сохранили беспечность, полагая, что англичане не рискнут атаковать их немедленно, ибо день был в самом разгаре, что, в соответствии с тогдашней военно-морской тактикой, считалось неблагоприятным временем для начала сражения. Однако в намерения Нельсона не входило дожидаться утра. Он считал, что более легкие и юркие английские корабли способны пройти по мелководью и приблизиться вплотную к кораблям противника. Маневр удался – лишь один из кораблей Нельсона, «Куллоден», сел на мель.

Из 17 французских кораблей лишь четырем удалось вырваться из залива (три из них были впоследствии захвачены в плен). К девяти часам вечера взлетел на воздух французский флагман «Л’Ориент» – и Нельсон приказал спустить на воду шлюпки, чтобы спасти как можно больше оказавшихся в беде побежденных врагов. Бой длился до зари в свете полыхавших остовов кораблей. Крепко досталось и англичанам: на корабле Нельсона «Вэнгард» уцелели лишь немногие из пушкарей, обслуживавших шесть носовых орудий. Был ранен и сам великий флотоводец. Характерно, что Нельсон позволил корабельным врачам заняться его раной только после того, как была оказана помощь другим пострадавшим в бою.

Никогда еще победа в морском сражении не была одержана с таким перевесом. Оценивая ее на следующий день, Нельсон заметил, что это не просто победа, а победа безоговорочная, не оставляющая противнику ни малейших надежд на реванш. Понятно, что гибель флота крайне осложнила положение оставшихся в Египте французов. В Британии высоко оценили подвиг моряков, а Нельсону был дарован титул барона Нильского[84].