Две тысячи лет истории Англии

Обе героини не идеальны. С колыбели воспитывавшейся в атмосфере любви и довольстве Эмилии суждено будет испытать унижение бедностью, рано утратить мужа, совершить роковую ошибку, вырастив эгоистом единственного сына. Однако выпавшие на ее долю горести не смягчают ее сердца, не делают ее душу чувствительнее к бедам близких людей. Она глуха к страданиям разорившихся родителей, не способна оценить ненавязчивую преданность верного капитана Доббина. Образ авантюристки Ребекки получился гораздо более ярким. Круглая сирота, без гроша в кармане, но привлекательная и умная Бекки ставит перед собой сверхзадачу – приобщиться к высшему обществу. Ее цель – выгодно выйти замуж. Само по себе желание вступить в брак без любви делает героиню аморальной. Как и следовало ожидать, Бекки оказывается и плохой женой, и плохой матерью, а все ее честолюбивые амбиции терпят крах. Теккерей-моралист прекрасно знает, что порок зачастую намного привлекательнее добродетели, и антигероиня Бекки, подавившая в себе все другие чувства во имя страсти к обогащению, запоминается читателю в первую очередь.

Л. Н. Толстой внимательнейшим образом читал «Ярмарку тщеславия». Неслучайно в «Войне и мире» семейство Ростовых напоминает Седли, семейство Болконских – Осборнов (даже благороднейший князь Андрей получает ранение при Аустерлице в обстоятельствах, напоминающих сцену смерти Джорджа Осборна); Пьер Безухов – русский вариант Доббина (возможно, с небольшой примесью внешних черт Джоза Седли), а Элен Курагина очень похожа на Бекки.

Теккерей назвал «Ярмарку тщеславия» «романом без героя». В более поздних романах – «Истории Пенденниса» (1848–1850), «Истории Генри Эсмонда» (1852), «Ньюкомах» (1853–1855), «Виргинцах» (1857–1859) и «Приключениях Филиппа» (1861–1862) писатель все же представил свой вариант положительного героя. Им оказалась личность, умеющая отвергнуть житейскую суету. Герой Теккерея обладает многими недостатками, это живой человек с присущими ему слабостями и заблуждениями. Он стремится выразить себя в искусстве, служение которому заменяет ему необходимость вращаться в обществе, или же пытается ограничить сферу общения друзьями и родными. В последнем романе Теккерея оказалось больше положительных персонажей, чем в любой другой его работе. Эти хорошие люди поддерживают друг друга, подавая благой пример всему м и р у.

В творчестве Диккенса еще сильны романтические традиции, а Теккерей выступает уже как последовательный реалист, стремящийся отразить в книгах правду жизни. Если «Ярмарка тщеславия» – панорама общественной жизни первой трети XIX в., то все романы писателя, выстроенные в хронологической преемственности сюжетов, рассказывают об изменениях, происходивших в нравах англичан на протяжении полутора веков, и результат этих процессов Теккерей оценивает, в отличие от ведущего историографа викторианской Англии Т. Б. Маколея, пессимистически.

Последователи Диккенса, например, У. Коллинз, заботились о придании романному повествованию занимательности; последователи Теккерея, и прежде всего Джордж Элиот (1819–1880, настоящее имя писательницы – Мэри Энн Эванс) и Энтони Троллоп (1815–1882), посвятили себя кропотливому бытописанию и созданию психологически достоверных характеров.

Высокой репутацией английский роман середины – второй половины XIX столетия обязан Шарлотте Бронте (1816–1855) и ее сестре Эмилии (1818–1848), Элизабет Гаскелл (1810–1855), Джорджу Мередиту (1828–1909), Томасу Гарди (1840–1928) и другим выдающимся писателям. Это был век, когда жили и творили такие знаменитости, как Джейн Остин (1775–1817[99]), Джон Китс (1795–1821), Роберт Браунинг (1812–1889), Альфред Теннисон (1809–1892), Роберт Луис Стивенсон (1850–1894), Артур Конан Дойл (1859–1930) и еще многие прочие кумиры наших современников. В XIX столетии в Англии появилась детская литература, корифеями которой стали, наряду со Стивенсоном, Джордж Альфред Генти (1832–1902), Льюис Кэрролл (1832–1898) и Редьярд Киплинг (1865–1936). В конце века взошла ослепительная звезда Оскара Уайльда (1854–1900), самого известного из британских декадентов.

Английские эстеты боролись против реализма в искусстве, отказывались от каких бы то ни было моральных норм. Уайльд, например, считал, что к искусству неприменимы категории «нравственное» – «безнравственное», поскольку произведение может быть только хорошим или плохим. Буквальное следование правде жизни, по Уайльду, убивает всякое творчество, а стремление реалистов к правдивости в искусстве привело его к упадку. Задачу литературы, как и всякого искусства, Уайльд видел в том, чтобы доставлять удовольствие. Если предшествующие поколения писателей стремились определить границы добра и зла в мире, то эстеты проповедовали относительность этих понятий. Уайльд был уверен, что грех спасает человека от монотонности существования.