Две тысячи лет истории Англии

В XIX в. женщины постепенно начинали доказывать, что они не менее мужчин способны на большие дела. Появилась целая плеяда удивительно отважных дам-благотворительниц, которые шли в народ, не гнушаясь ни общества заключенных, ни компании уличных проституток, ставя перед собой задачу вернуть этих людей к нормальной жизни. Почти так же, как Ф. Найтингейл, прославилась героическая квакерша Элизабет Фрай (1780–1845). Дочь банкира и жена богатого лондонского коммерсанта, она, как и другие квакерши, считала праздность величайшим грехом. Хотя у нее была большая семья, требовавшая от нее внимания и сил, миссис Фрай находила время и для заботы об оступившихся членах общества. Она часто посещала женские отделения тюрем, стремясь донести слово Божье до сердец осужденных. Сострадание к отверженным сделало ее выдающейся общественной деятельницей. Это она добилась, чтобы за женщинами-заключенными следили не мужчины, а женщины-надзирательницы. Под ее напором заключенных в тюрьмах начали учить ремеслам: теперь, оказавшись на свободе, они получали шанс заработать на жизнь честным трудом.

Так украшающее женщину милосердие вело по жизни и первую в Англии женщину-врача Элизабет Гаррет (в замужестве Гаррет-Андерсон, 1836–1917). Проработав несколько лет сестрой милосердия, она уехала в Париж, где получила университетский диплом врача. Вернувшись на родину, она успешно лечила больных, постоянно доказывая, что женщина-медик способна делать это не хуже мужчин. Ее пример, а также проводимая ею агитационная работа способствовали тому, что с 1876 г. женщинам Великобритании было разрешено учиться на медицинских факультетах университетов. Женщины впервые обрели право на получение высшего образования. Это был громадный шаг вперед.

Однако в последние десятилетия XIX в. все громче раздавались требования об эмансипации женщин, о даровании им таких же прав, какими пользовались мужчины. Усилия суфражисток, как называли участниц борьбы за равноправие женщин, привели к тому, что в 1918 г. избирательное право получили женщины, достигшие тридцатилетнего возраста, а десятью годами позднее оно было распространено на всех совершеннолетних.

Суфражистки в определенной степени повлияли и на моду рубежа веков: они предпочитали носить одежду зеленого, белого и фиолетового цветов, потому что соответствующие английские слова, называющие эти цвета, начинались с тех же букв, что и девиз суфражисток – «Дайте избирательное право женщинам!» (Give women Vote! – green, white, violet).

Разумеется, яркая, блестящая общественная карьера в XIX в. была уделом единиц британских женщин, точно так же, как богатство и праздность выпадали на долю абсолютного меньшинства. Можно сказать, что жизнь женщин из неимущих слоев населения стала в это столетие лишь тяжелее: не избавленные от тягот домашних дел, они в то же время пытались заработать деньги на стороне, поступая на промышленные предприятия или в услужение. В этот период женщина взвалила на свои плечи груз, который несет и поныне, зарабатывая на жизнь и отвечая за свою семью.

Великобритания в XX веке

Бедняжка Берти

У королевы Виктории и принца Альберта было весьма пристрастное отношение к старшему сыну, наследнику престола Альберту Эдуарду (1841–1910), будущему Эдуарду VII (1901–1910). Берти, как его звали в семье в детские годы, разочаровывал родителей своим слишком резвым темпераментом, любовью к развлечениям и отсутствием прилежания. У принца Альберта были серьезные опасения, что сын унаследовал характер его матери, которую он фактически потерял в детстве, после того как та была уличена в супружеской неверности и, получив развод, отправлена в ссылку.

Маленький принц Уэльский был постоянным объектом недовольства и мелочных придирок для своих родителей, а те в стремлении всенепременно обуздать буйное чадо доходили до того, что увольняли со службы воспитателей, если они любили и баловали мальчика, обрекая бедняжку Берти на необходимость постоянно пребывать во власти чопорного педанта. Гувернер Берти Фредерик Гиббс, который полностью устраивал Викторию и Альберта, ежедневно составлял для них отчеты о поведении и успехах своего питомца. По стране ползли слухи о том, что королева и принц слишком явно проявляют антипатию к наследнику престола. Бывавшие при дворе замечали, что мать смотрит на сына стальным взглядом, а мальчик, обычно живой и общительный, при ней явно теряется и от страха начинает заикаться.

Англичане, традиционно симпатизировавшие принцам Уэльским, считали, что Виктория слишком явно проявляет антипатию к сыну, и верили, что виноват в этом принц Альберт.

Королева Виктория

Впрочем, формально Берти не был ущемлен в своих правах. В семнадцать лет ему предоставили отдельные апартаменты и свиту, произвели в полковники и рыцари ордена Подвязки. Однако юноше не удалось избавиться от мелочной опеки – на смену Гиббсу пришел полковник Брюс, наделенный родителями принца полномочиями контролировать каждый его шаг.