Две тысячи лет истории Англии

Британия была вынуждена смириться с существованием Советской России и фактически признать ее, подписав 16 марта 1921 г. в Лондоне англо-советское торговое соглашение. РСФСР на предшествовавших его заключению переговорах представлял крупнейший советский дипломат Л. Б. Красин. Британия имела две веские причины желать подписания этого документа: во-первых, встававшая из развалин и боровшаяся с послевоенной разрухой Россия была выгодным рынком сбыта британских товаров; во-вторых, английское правительство надеялось обрести инструмент экономического давления на Россию. Важность подписания соглашения для России невозможно преувеличить: оно означало окончание международной политической, экономической и дипломатической изоляции Советского государства. Соглашение касалось не только вопросов экономической деятельности, но и обязывало подписантов воздерживаться от враждебных акций по отношению друг к другу.

Историю англо-советских отношений в межвоенный период нельзя назвать гладкой. Периоды потеплений чередовались с фазами враждебного противостояния. 2 февраля 1924 г. были официально установлены дипломатические отношения между странами, а 8 августа в Лондоне были подписаны общий и торговый англо-советские договоры. Однако в октябре пришедшее к власти правительство Болдуина отказалось ратифицировать эти документы, подписанные их предшественниками – лейбористами. Поэтому англо-советское торговое соглашение 1921 г. осталось определяющим вплоть до 1927 г., когда Лондон пошел на разрыв дипломатических контактов с Россией. Дипломатические отношения были восстановлены лишь 3 октября 1929 г. с приходом к власти второго лейбористского правительства Макдональда.

Было бы заблуждением считать Макдональда большим другом Советов. Он был вынужден учитывать в своей политике по отношению к России настроения британских трудящихся, неоднократно выступавших в защиту республики. К тому же мир с Россией был единственной альтернативой враждебному противостоянию, которое Британия не могла себе позволить, стоя на пороге разразившегося осенью 1929 г. мирового экономического кризиса. Как-никак Россия все еще оставалась важным рынком сбыта.

1920-е годы были десятилетием промышленных конфликтов. Самая мощная забастовка – Всеобщая стачка – прокатилась по стране с 3 по 13 мая 1926 г. Выход из послевоенного кризиса сопровождался снижением уровня жизни большинства населения. Стремление промышленников сэкономить на зарплате и заботе об условиях труда вызвало категорический протест шахтеров, которых поддержали механики и работники транспорта. Для предотвращения серьезных волнений правительству пришлось на время предоставить владельцам шахт субсидии, которые позволили бы поддержать зарплату на прежнем уровне. День принятия этого постановления, 31 июля 1925 г., стал «красной пятницей» для британских рабочих.

Прекращение субсидирования девять месяцев спустя подтолкнуло угольщиков к объявлению всеобщей забастовки. Шахтовладельцы решили нанести упреждающий удар, объявив 30 апреля 1926 г. всеобщий локаут в расчете запугать рабочих и сделать их более сговорчивыми при новом поступлении на работу. Однако шахтеров поддержали работники других отраслей промышленности. Фактически Всеобщая стачка не была абсолютно всеобщей, но в ней приняли участие около 6 млн человек. Не желая допустить перерастания стачки из экономической в политическую, профсоюзы отдали распоряжение о ее прекращении. Несмотря на это решение, горняки продолжали бастовать до конца года, после чего им пришлось принять условия работодателей. В дальнейшем забастовочное движение было подорвано принятием закона «О промышленных конфликтах и тред-юнионах» (1927), запрещавшего проведение не только всеобщих стачек, но и забастовок солидарности.

Разразившийся в 1929 г. мировой экономический кризис больно ударил по Великобритании. В 1930 г. объем промышленной продукции снизился на 7,6 %, в следующем году падение производства составило уже 10 %, а безработица перешла за отметку в 3 млн человек. Особенно сильно экономическая депрессия ударила по традиционным центрам угольной промышленности в северной Англии и Уэльсе, текстильным регионам Ланкашира и судостроительным верфям на Клайде. В разгар кризиса безработица среди угольщиков достигала 34 %, в сталелитейной промышленности – 47 %, а в судостроении – 62 %. Выплаты пособий по безработице не спасали от голода, и в стране начались грозные «голодные марши» отчаявшихся людей. Самая мощная манифестация безработных состоялась в 1934 г. Несмотря на более чем скромный размер пособий, их выплата съедала значительную долю национального бюджета, остродефицитного из-за резкого снижения налоговых поступлений, вызванного экономической депрессией.