Две тысячи лет вместе. Еврейское отношение к христианству

Три вещи сокрыты от меня, и четырех я не знаю: путь орла на небе, путь змеи на скале, путь корабля среди моря, путь мужчины в молодой женщине («алма»). Таков и путь блудницы: поела, обтерла рот свой и говорит: Не сделала я ничего худого.

Четыре пути, о которых говорится в начале стиха, потому и сходны с путем блудницы, что они не оставляют видимых следов. Но ведь «путь мужчины в женщине» не оставляет следов именно в том случае, если она уже утратила девственность. Таким образом, из самого смысла отрывка однозначно следует, что слово «алма» не означает девственницу[29]; соответственно, перевод слова «алма» у Исайи как «Дева» есть очевидная ошибка в понимании еврейского текста.

Таким образом, текст Исайи не имеет никакого отношения к догмату о непорочном зачатии. Это становится еще более очевидным при обращении к тому контексту, из которого взят стих о рождении ребенка по имени Иммануэль. Пророк Исайя выходит навстречу иудейскому царю Ахазу и говорит ему, что он не должен бояться выступивших против него соединенных армий северного Израильского царства (Эфраима) и Рецина, царя Арама, и ни в коем случае не должен обращаться за помощью к Ассирии. Он вскоре сможет победить их собственными силами, и вот ЗНАК, который подаст царю Ахазу Всевышний: эта молодая женщина — «алма» — забеременеет и родит сына, которому нарекут имя Иммануэль (дословный перевод: «С нами Бог»), и прежде, чем этот сын вырастет, не останется следа от армий Эфраима и Арама.

Вообще говоря, Божественный «знак» (ивр. «от»), на который указывают пророки в подтверждение своих слов, отнюдь не всегда является чудом, нарушающим законы природы (как, например, в книге Исход 3:12); зачастую обычное событие, предмет или человек могут стать символами, напоминающими людям о Божественном Провидении, о пророчестве и о его исполнении. В данном случае, рождение ребенка в ближайшее время — близкое будущее, должно стать знаком падения Эфраима и Арама — более отдаленного будущего. Далее (8:10,18) Исайя говорит отступникам:

Держите совет, но он расстроится; изрекайте решение, но оно не осуществится, ибо с нами Бог (ивр. тману Эль»)… Вот я и дети, которых дал мне Господь, как знак («от») и знамение в Израиле от Господа, Бога Воинств, обитающего в Сионе[30].

Итак, использование слов Исайи как «доказательство» мессианства Иисуса основано на искаженном понимании библейского иврита. Интересно, что в недавнем издании Новой английской Библии этот стих в разных местах переводится по — разному: в переводе самой книги Исайи слово «алма» переведено как «young woman» («молодая женщина»), а в переводе Евангелия от Матфея (в той же цитате от Исайи) — как «Virgin» («Дева»). Это поучительный пример противоречивой установки переводчиков: с одной стороны — требования языковой точности и научной добросовестности, с другой стороны — верность христианскому догмату. Переводчики Евангелия от Матфея не могли перевести это слово иначе как «Дева» — в противном случае разрушалось все обоснование христианского догмата о непорочном зачатии. Но, стараясь быть научно добросовестными, они в самом тексте Исайи не стали употреблять слово «Дева», т. к. это не соответствует значению слова «алма».

Евреи, знакомые с еврейским текстом Исайи, с самого начала видели несоответствие в христианской ссылке на «Ветхий Завет» и не могли согласиться с тем, что чудесное рождение Иисуса якобы было предсказано древними еврейскими пророками, — в то время как другие народы, желавшие присоединиться к монотеизму, но не знакомые с текстом Пророков, принимали эти доводы на веру.

Отметим, что мы не хотим здесь сказать, что в Евангелии была произведена прямая подтасовка текста Исайи. Возможно, вначале это была просто аллюзия (то, что в еврейской культуре называется «мидраш»), и лишь впоследствии ее стали ошибочно воспринимать как доказательство. Возможно, также, что автор был введен в заблуждение греческим переводом[31] и не очень хорошо понимал оттенки библейского иврита. Однако фактом является то, что в течение почти двух тысяч лет в качестве обоснований христианства использовались элементарные подмены в переводе. И именно такой характер имеет большинство христианских ссылок на реализацию Иисусом, по их мнению, «пророчеств Ветхого Завета»: они строятся на неточностях перевода и на произвольных толкованиях отдельных стихов, вырванных из контекста, и могут серьезно восприниматься только теми, кто не может прочесть Священное Писание в оригинале.

2.3. Фиксирование искажений в христианских переводах Библии