Две тысячи лет вместе. Еврейское отношение к христианству

В том же ключе — т. е. беря за основу не христианскую интерпретацию текста, но непредвзятое прочтение еврейского оригинала — были переведены и истолкованы и другие спорные стихи из Ветхого Завета: главы 10–12 и 40–46 из Исайи, в которых, согласно толкованию Павского, говорится об избавлении еврейского народа, а вовсе не о пришествии Христа; и пророчество из Йоэля, в котором пророк предрекает евреям Божье благословение, а всем врагам — их гибель, вопреки новозаветному толкованию об излиянии святого духа на апостолов.

За подобные взгляды Павский был осужден церковным судом. После длительных допросов он покаялся, признав свои ошибки, а экземпляры его перевода было предписано разыскивать и изымать по всем епархиям, а также принять надлежащие меры, чтобы «означенный перевод не имел пагубного действия на понятия воспитанников духовных учебных заведений». Все это должно было делаться в строжайшей тайне, без огласки. Синод православной церкви хорошо сознавал, с каким взрывчатым материалом он имеет дело.

(Конец отрывка из статьи Б. Хаскелевича)

Глава 3. Неприятие идеи обожествления Иисуса

3.1. Причины неприятия евреями идеи «воплощения Бога в Иисусе»

Выше мы говорили о том, почему евреи не могут согласиться с христианской концепцией Иисуса как Мессии. Однако при всех различиях взглядов, не эта проблема является центральной. Главной проблемой, наиболее радикально разделяющей иудаизм и христианство и делающей для евреев совершенно неприемлемым христианский подход, является христианская концепция Иисуса как воплощения Бога и поклонение Иисусу как Богу в образе человека.

Ниже мы рассмотрим сначала сущностные, а затем и теологические аспекты этой проблемы.

Иудаизму свойственно представление о величии человека — самого совершенного из творений Всевышнего, создавшего человека по Своему образу и подобию. Человек неизмеримо выше остальных творений вселенной, ибо только он наделен Божественной душой, внутри которой сияет Божественная искра, непосредственно связанная с Творцом. Тора называет человека (всякого человека!) «сыном Божьим», подчеркивая этим его особую близость к Создателю. Человек должен стараться увеличить эту близость, подражая Всевышнему в своих делах («Будь милосерден, ибо Он милосерден; будь свят, ибо Он свят…»). Более того, на человека возложена обязанность быть как бы сотворцом мироздания. Согласно учению иудаизма, Всевышний создал мир незавершенным — именно для того чтобы человек мог, выполняя свое Божественное предназначение, исправить этот мир и завершить Творение, заслужив Спасение как награду за этот труд.

И при всем этом неизмеримая пропасть лежит между Творцом и творением, между Богом и человеком. Нам дано в какой‑то степени постигать лишь связь Всевышнего с миром, Божественное воздействие и руководство мирозданием (т. е. проявления Бога в мире), но никак не Его Самого. Нам не дано описать Самого Бога в словах — потому что любой язык приспособлен к явлениям и категориям этого мира и не может ухватить Его абсолютности и трансцендентности. Именно в этом состоит еврейская концепция «незримого Бога» — мы должны сосредоточиться на постижении путей Бога, на постижении того, что Бог от нас хочет, а вовсе не на постижении «Самого Бога», — ибо у нас нет даже слов, чтобы описывать или обсуждать Бога Самого.

Поэтому любая попытка представить Бога в каком бы то ни было образе, воплотить Его в каком бы то ни было существе является, с точки зрения иудаизма, примитивизацией Божественности и граничит с идолопоклонством.

Ощущение непреодолимой дистанции между Богом и человеком не должно приводить нас в отчаяние — напротив, оно позитивно и конструктивно. Сознание того, что Бог неизмеримо выше человека, является источником возвышенного трепета перед Богом. В то же время сознание того, что человек создан по образу и подобию Бога — а потому может и даже обязан установить через эту пропасть непосредственную и прямую связь со своим Творцом и небесным Отцом — сознание этого возвышает человека и является проявлением любви Бога к человеку. Если Бог желает, чтобы я предстоял перед Ним без всяких посредников, то это свидетельствует о моих возможностях, о моем собственном величии. А кто велик — с того много и спросится; и потому в этом прямом предстоянии перед Богом состоит источник моей ответственности перед Ним и созданным Им миром.