Две вины

Следующим вечером во время представления он сидел на стуле за кулисами, откуда можно было видеть всех входящих и выходящих. На опухшем лице расцветали огромные синяки, но он, казалось, не замечал этого. Комментариев не было. Один раз он ненадолго вышел в зал, а когда вернулся, прошел слух, что двое дельцов из крупных агентств Нью-Йорка присматриваются к сделке. Он сделал хит, они все его сделали.

При виде человека, сделавшего для всех так много, в Эмми поднялась волна благодарности. Она подошла и поблагодарила его.

– Да, рыжая, я знаю, как правильно выбрать, – сказал он угрюмо.

– Спасибо, что выбрали меня.

И внезапно Эмми не смогла сдержать порыв.

– У вас все лицо разбито, – воскликнула она. – Я считаю, вы поступили очень храбро вчера вечером, не дав всему развалиться на части.

Он пристально посмотрел на нее, а затем попытался безуспешно изобразить подобие иронической улыбки на разбитом лице.

– Ты восхищаешься мной, детка?

– Да.

– И даже когда я застрял в этих чертовых стульях, ты все равно восхищалась мной?

– Вы быстро со всем разобрались.

– Тебе должно польстить то, что ты нашла нечто, достойное восхищения, в том идиотском бардаке.

В ней забурлило счастье.

– Как бы то ни было, вы все сделали правильно.

Она выглядела такой свежей и юной, что Билл, у которого был по-настоящему отвратительный день, захотел прижаться своей разбитой щекой к ее щеке.

Назавтра он забрал с собой в Нью-Йорк и синяки, и желание. Синяки уже побледнели, однако желание осталось. И когда они стали играть спектакль и он увидел, как другие мужчины толпятся вокруг нее, привлеченные ее красотой, для него и успех и пьеса стали ею, и ради нее он приходил в театр. После успешного сезона спектакль закрыли, и теперь ему нужен был кто-то, чтобы разделить с ним серые будни, в которых было слишком много алкоголя. Ранним июнем они внезапно поженились в Коннектикуте.

III

Двое мужчин сидели в «Гриль Савой» в Лондоне, дожидаясь четвертого июля. Стоял конец мая.

– А он славный парень? – спросил Хаббл.

– Очень славный, – ответил Бранкузи. – Очень приятный, красавчик и знаменитость. – И спустя мгновение он добавил: – Я бы хотел, чтобы он вернулся домой.

– Вот чего я не понимаю, – сказал Хаббл. – Местный шоу-бизнес – не чета американскому. Ради чего он здесь торчит?

– Он вхож в круг лордов и леди.

– Правда?

– На прошлой неделе, когда я его встретил, он был в компании с тремя леди – леди Такая-то, леди Сякая-то и леди Растакая-то.

– Я думал, он женат.

– Женат уже три года, – сказал Бранкузи, – и у него чудесный ребенок, а скоро будет еще один.

Он оборвал себя на полуслове, увидев Мак-Чесни. Глаза на его слишком американском лице дерзко рассматривали все вокруг поверх воротника пальто.

– Привет, Мак. Познакомься с моим другом мистером Хабблом.

– Бонжур, – сказал Билл. Он сел, продолжая осматриваться кругом, чтобы понять, кто присутствует. Спустя несколько минут Хаббл ушел, и Билл спросил:

– Что это за птица?

– Он здесь всего лишь месяц и пока титула у него нет. А ты здесь уже полгода, помнишь?

Билл нахмурился.

– Думаешь, я слишком высоко мечу? Я не питаю никаких иллюзий. Мне это нравится, меня это захватывает. Я хотел бы стать маркизом Мак-Чесни.

– Может, ты допьешься до того, чтобы поверить в это? – предложил Бранкузи.

– Закрой свой рот. Кто сказал, что я пью? Об этом они сейчас болтают? Послушай-ка, назови мне хоть одного американца в истории театра, который добился бы такого успеха в Лондоне, который есть у меня, и меньше чем за восемь месяцев, и я завтра же поеду с тобой в Америку. Просто назови имя.

– Это все благодаря старым шоу. В Нью-Йорке было два провала.

Билл вскочил, его лицо затвердело.

– Кем ты себя возомнил? – воскликнул он. – Ты пришел сюда только для того, чтобы разговаривать со мной подобным образом?

– Не распаляйся, Билл. Я просто хочу, чтобы ты вернулся домой. И для этого я скажу что угодно. Поставь еще три сезона, как в 22-м и 23-м, и тебе хватит этого до конца жизни.

– Меня тошнит от Нью-Йорка, – сказал Билл угрюмо. – Сегодня ты король. Но вот у тебя две неудачи, и ты уже летишь вниз во весь опор.

Бранкузи покачал головой.

– Они не поэтому так говорили. А потому, что вы поссорились с Аронсталем, вашим лучшим другом.

– К черту таких друзей.

– И тем не менее ваш лучший партнер по бизнесу. Тогда…

– Я не хочу об этом говорить. – Он посмотрел на часы. – Послушай, Эмми неважно себя чувствует, так что я сегодня не смогу поужинать с тобой. Загляни в контору, перед тем как отчалишь.

Пять минут спустя, стоя у прилавка с сигарами, Бранкузи увидел Билла, снова заходящего в «Савой» и спускающегося в чайную комнату.

«Рожден быть дипломатом, – подумал Бранкузи. – Раньше он говорил, что у него назначена встреча. Все эти лорды и леди добавили ему лоску».

Возможно, это слегка его задело, хотя и не в его характере было быть задетым. И он на этом же месте принял решение, что ставки Мак-Чесни резко понизились, и в типичной для себя манере выкинул его из головы отныне и навсегда.