Две Войны

— Лишь то, отец Вольфганг, что очень легко сражаться в врагом, когда он стоит с тобой лицом к лицу, — ответил я, — и куда сложнее увернуться от кинжала, нацеленного в спину. Завистник и одновременно лучший друг моего бывшего сэра предал его и навел мавров и сарков на наш отряд.

— Так вы были тогда с графом Роландом в Ронсевале? — удивился де Локк. На отца Вольфганга мои слова не произвели особенно впечатления, словно он и так знал кто я. А может и вправду знал?

— Перед смертью он посвятил меня в рыцари, — кивнул я, снова вспоминая тот день, — ударив Дюранадалем по плечу.

Сарки откатились в очередной раз, оставив на залитых кровью камнях Ронсевальского ущелья множество трупов, но были среди них и солдаты из «копья» моего господина. Нас осталось всего ничего, а мавры, гарцевавшие за спинами дикарей еще не вступали в бой.

— Негоже тебе умирать оруженосцем, Зигфрид, — обратился ко мне мой сэр. — Опустись на колено, — скомандовал он следом.

Потрясенный я припал на колено и следом плеча моего коснулся окровавленный клинок Дюрандаля — меча моего сэра, с одинаковой легкостью рассекавшего и камни, и доспехи врагов, и тончайшие дамские платки. Вот она акколада, которой я ждал столько лет. Теперь я — рыцарь, однако ничего для меня не изменилось. Не спустились с небес ангелы Господни и не вострубили в трубы, не поразили они копьями наших врагов, да и в душе моей отнюдь не гимны пели. Ну что же, наверное, всегда так противно бывает, когда сбывается твоя мечта, что лелеял много лет.

— Встань же, сэр Зигфрид де Монтрой, рыцарь императора Каролуса Властителя, — в меру торжественно закончил формулу посвящения в рыцари (от которой я, занятый своими мыслями, услышал лишь окончание) граф Роланд.

— Атакуют! — следом за этими словами воскликнул рейнджер, наблюдавший за нашими врагами. — Мавры пошли в атаку!

Мы с графом вскочили на двух последних коней нашего отряда — остальные солдаты «копья» больше привыкли сражаться пешком, а не в седле. На нас уже летели мавры в развевающихся одеяниях поверх легких кольчуг, опуская длинные копья, украшенные волосяными бунчуками. Я вытащил из ножен свой меч, проверил укрепленный за спиной боевой топор, который куда удобнее клинка в тесноте заполошной рубки да еще и в столь узком ущелье, как Ронсеваль.