Две Войны

— Врача! — рявкнул Эмри куда-то за спину, пытаясь припомнить что-то очень важное. Зигфрид что-то сказал ему, что-то что может спасти ему жизнь, Эмри был в этом уверен, но что именно, этого граф припомнить не мог. — Да скорей же! — снова рявкнул он. — Пошлите кого-нибудь за врачом!

— Уже, — спокойно произнес подошедший фон Грюниген, уже вполне оправившийся судя по всему от первого шока. — За врачом уже побежал кто-то из оруженосцев.

И тут на глаза Эмри попалась какая-то бутылка с жидкостью телесного цвета. «Точно! — вспомнил наконец граф. — Те самые бутылки, будь они неладны. Вернее ладны и даже очень ладны. Но что делает именно эта? Спасет ли она Зигфрида или убьет? Хотя какая ему разница. Быстрая смерть от алхимического яда, чем такие мучения!» Эмри быстро снял бутылку с чудом уцелевшего пояса Зигфрида, открыл, зачем-то понюхал содержимое — оно ничем не пахло — и поднес горлышко ко рту своего друга. Опустившийся на колени радом с ним фон Грюниген помог разжать сведенные судорогой челюсти де Монтроя.

Эпилог

Я отвернулся от здоровенного начищенного до блеска щита, служившего мне зеркалом в те годы, что я жил во дворце. Лицо, увиденное в нем, не принадлежало мне, я не хотел его больше видеть. Взгляд наткнулся на белый платок со своеобразной вуалью, закрывающей нижнюю часть лица. Как сказал мне Мигель де Нариа, рыцарь из Иберийской марки, гостящий в Билефелии и сражавшийся в Войне огня и праха, такие носят в Кордовском эмирате и Халинском халифате караванщики, водящие караваны через пустыни и плоскогорья, чтобы во время страшных бурь прятать лицо от песка, секущего кожу, словно стараясь сорвать с него всю кожу. Я надел ее и вновь обернулся к щиту. Вот так гораздо лучше. На виду одни глаза в обрамлении узкой полоски почерневшей от пламени Долины мук кожи.

Когда меня обдало огненной кровью Маркварта, я почти сразу потерял сознание. Я не чувствовал как мне раздвигали челюсти и вливали в горло содержимое последней бутылки с лечащим зельем. Лишь ощутил, что пожар, полыхающий во всем моем теле, начинает понемногу гаснуть. Тогда я подумал, что это, наконец, приходит смерть. Но не тут-то было.

В себя я пришел уже в столичном госпитале на соседней койке со своими же рыцарями, что сражались вместе со мной в Эльфийских лесах. Оказывается за моей судьбой, затаив дыхание следил едва не весь Аахен. Вокруг постоянно суетились врачи и даже несколько магов-лекарей. Именно последние спасли мне жизнь. Алхимической зелье, лишь начало лечить меня, однако его не хватило бы для того, чтобы справиться с жидким пламенем Долины мук, заменявшим Маркварту кровь. К тому же, отделение от моего тела частей доспехов, точно прикончило бы меня. Маги облегчили боль и частично восстановили мое тело настолько, насколько это было, в принципе, возможно. На самом деле, от меня мало, что осталось. Да, я был полностью здоров и вскоре кожный покров более-менее восстановился — правда, что он представлял собой теперь лучше и не думать. Интересно, насколько восстановятся волосы. Сейчас они неприятными клочками торчали из-под намотанного на голову белого платка.

Накинув на плечи теплую куртку, зима все сильнее уступала позиции весне, однако не без боя, я взял со спинки стула плащ и вышел из комнаты. Я отправлялся обратно в разоренную и теперь восстановленную могилу графа Роланда, чтобы вернуть Дюрандаль на законное место. Это был не мой меч, надо вернуть его хозяину, пускай тот и развеян пеплом по ветру в Эльфийских лесах.

Часть вторая Война листвы

Глава 1

Я откровенно скучал. Мне надоело стоять на часах на свежеотросших стенах Эранидарка. Вспоминать, что стало с предыдущими совершенно не хотелось. Они выдержали натиск бесчисленных полчищ нежити, но против чумы, распространяемой ею не устояли. Это был ужас. Громадная живая изгородь умирала и вместе с нею, казалось, умирала какая-то часть моей души. Я потряс головой, отмахиваясь от неприятных воспоминаний, и целиком сосредоточился на территории вокруг новых стен нового Эранидарка. Предыдущий Эранидарк, который мы обороняли вместе с людьми, стал настоящим рассадником чумы нежити и теперь превратился в оплот вампиров, поселившихся там с разрешения королевы Зиниаду. Мы были вынуждены покинуть его и основать новый юго-западнее прежнего, почти на границе с земель бывшей империи, а ныне Вольного княжества Мейсен.