Две воительницы

И Дубэ просто дала себе упасть. Ее тело тихо скользнуло в воду, подняв всего несколько маленьких волн. Дубэ стала опускаться в темноту. Она ударила ногами, чтобы погрузиться еще на несколько локтей, потом остановилась: вода была ледяная, и ужасный холод обжег девушку словно удар плети. Но для нее это было не важно: она чувствовала, что находится в мире с самой собой. Темнота манила ее все больше, и Дубэ знала: ей достаточно начать думать об этом, и зверь вырвется на свободу. Она чувствовала неудержимое инстинктивное желание шевелить руками и ногами, чтобы спасти себя. Зверь не позволял ее телу медленно скользить навстречу смерти. Огромным усилием воли она справилась с ним. Она опускалась все глубже, вес оружия, которое было у нее на спине, и одежды, тянул ее на дно. Потом она почувствовала, что ее обнимают чьи-то надежные холодные руки. У Дубэ не хватило мужества отвергнуть это объятие, и она не стала вырываться, а отдалась на волю этих рук, прикосновение которых по какой-то причине казалось ей невероятно знакомым.

«Это Учитель пришел забрать меня», — подумала она.

Но ее падение прекратилось. Потом она стала подниматься, чувствуя, что давление на ее уши постепенно уменьшается, а вода становится все холоднее. Она поднялась еще выше — и оказалась на поверхности. Дубэ сделала глубокий вдох; когда воздух наполнял ее легкие, ей было больно, но было так хорошо еще раз насладиться этим воздухом. Она почувствовала, что кто-то вытаскивает ее на берег. А потом, когда она была совершенно не готова к этому, услышала голос:

— Ты в порядке?

Его звук был ей знаком. Этот ласковый голос она хорошо знала, и сердце замерло у нее в груди. Когда Дубэ открыла глаза, она увидела, что не ошиблась.

14 ВСТРЕЧИ

— Госпожа моя, мы должны остановиться.

Рекла шла впереди Филлы и не стала обращать внимания на его слова и продолжала отважно шагать дальше по ущелью, хотя ее плечи согнулись, а шаги иногда были нетвердыми. С тех пор как они вошли сюда, она уже два раза споткнулась и во второй раз разбила себе нижнюю губу.

— Моя госпожа!

Филла схватил ее за руку, чтобы остановить, почувствовал под пальцами хрупкие кости запястья, сморщенную кожу и едва смог справиться с охватившей его печалью.

— Не касайся меня! — крикнула Рекла и вырвала руку из его пальцев.

Старость овладевала Реклой постепенно, двигаясь снизу вверх. Теперь страж ядов выглядела как женщина в семьдесят лет, столько ей и было на самом деле, и еще молодая голова на разрушающемся старом теле выглядела одновременно нелепо, смешно и трагично. Ее лицо только казалось моложе: шея уже покрылась морщинами так, что стала похожа на увядший плод, кожа лица потеряла весь прежний блеск. Щеки ввалились, глаза помутнели, волосы поседели.

Филла прижал ее к себе, словно обеими руками удерживал среди живых.

— Вы должны отдохнуть, иначе слишком устанете и у вас не хватит сил, чтобы сражаться, когда окажетесь на месте.

Время было безжалостно к Рекле, но для него она оставалась такой же очаровательной, как раньше, а страдания делали ее еще желаннее. Рекла была его наставницей, он вырос рядом с ней, но никогда не видел, как она стареет, и восхищение Реклой, которое он чувствовал еще в детстве, переросло у него в обожание. За нее он отдал бы свою жизнь охотнее, чем за Тенаара.

— Мне всегда хватит сил, чтобы служить моему богу! — гневно воскликнула Рекла и попыталась освободиться, но Филла ее удержал. Она оказалась неожиданно сильной для старой женщины — конечно, благодаря тренировке.

— Если вы не остановитесь, то погубите себя, не успев ее найти, а тогда к чему все эти испытания?

— Ты не можешь понять, никто не может это понять, — прошипела Рекла, и глаза ее лихорадочно блестели. — Я не такая, как все. Меня знает только Тенаар. Это ради него я должна идти вперед, и, если я умру, стараясь угодить ему, это будет хорошая смерть.

— Я понимаю ваше желание и знаю, что это оглушительное молчание Тенаара разрушает вас, — произнес Филла, глядя ей прямо в глаза.

На одно мгновение Рекла застыла на месте от неожиданности: никто никогда не угадал истинную причину ее боли.

— Не смей равнять себя со мной, никогда! — возмущенно воскликнула она и дала Филле пощечину.

Он не отступил ни на шаг и продолжал смотреть на свою наставницу.

— Тенаар желает от вас служения ему, а не вашей смерти. Тем, что вы лишитесь жизни, идя по следу этой девушки, вы не вернете его благосклонность. Вы должны жить, чтобы служить ему.

Рекла сжала кулаки и опустила взгляд. Ее дыхание стало тяжелее, и Филла понял, что она хотела бы заплакать, но не может это сделать при нем.

— Позвольте, я понесу вас, — предложил он так пылко, что Рекла посмотрела на него с изумлением.

— Я буду вашими ногами и, клянусь вам, буду бежать быстрее, чем вы сами до сих пор. Но теперь отдохните, прошу вас.

В голубых глазах женщины на одно короткое мгновение отразилась благодарность. Потом ее лицо снова стало суровым, и на нем появилась злая усмешка.