Две женщины

Кроме того, приходилось беспокоиться и из-за Айви. Бабушка пыталась быть рядом с внучкой, но Джун и Джоуи сделали все, чтобы не допустить между ними общения. Они считали, что контакты с убийцей бросят тень на их доброе имя, выставят в невыгодном свете перед соседями. В результате Айви никогда не заводила речь о Сьюзен, поддерживая связь с внучкой через Дорин.

В ту ночь, когда произошло убийство, Дорин солгала полиции, сказав, что Венди не было дома. Эту версию они придумали, чтобы оградить девочку от унизительной экспертизы. Сьюзен всей душой благодарила Кейт и Дорин, что они пошли на ложь, спасая дочь от унижения и позора. Даже младшие дети поклялись, что Венди не было в ту ночь дома, а потом сами уверовали в сказанное.

Дорин писала Сьюзен каждую неделю, стараясь поддержать подругу, подбодрить ее, хотя сама никогда ее не навещала. Частенько она заходила к Кейт, чтобы лишний раз проверить, как пожилая женщина себя чувствует. Свекровь Сьюзен была слишком слаба, чтобы лично присутствовать на суде, что явилось для Сьюзен своего рода облегчением. Она часто задавалась вопросом, насколько осведомлена свекровь о событиях той кошмарной ночи, – ей хотелось надеяться, что свекровь не догадывается о всей правде.

Сьюзен погладила Рози по пухленькой ножке, и девочка, посмотрев на нее, робко улыбнулась. Сердце матери наполнилось счастьем.

– Розель шлет тебе огромный привет, говорит, что написала тебе, – произнесла Венди. – Мам, этот мужчина, Колин, кажется, ничего. Жаль, что ты не желаешь слушать его советов. Разве ты не хочешь выбраться отсюда?

Сьюзен махнула рукой, пытаясь пресечь на корню эту тему.

– Мы уже столько пережили, дорогая, и я ни за что не буду начинать все заново. Вопрос снят с повестки дня, хорошо? Пусть остается все как есть. Я в порядке, а о том, что случилось, лучше забыть. Ты слышишь меня?

Венди с грустным видом кивнула.

– Просто я чувствую себя виноватой, что ты здесь, мама. Ты так нужна малышам…

Сьюзен прервала ее:

– Я рано или поздно выйду отсюда: они ведь не смогут держать меня здесь целую вечность. Так что давай прекратим эти разговоры.

Венди ничего не ответила. Она поставила Рози на пол и, поднявшись, окинула взглядом помещение. Сьюзен наблюдала за ней. Она переживала за нее больше всего. Венди выглядела очень хрупкой, несмотря на хорошо развитую грудь. Она часто впадала в какую-то задумчивость, чуть ли не в ступор. Ее лицо становилось отрешенным, взгляд отсутствующим, и Сьюзен понимала: она снова думает о том, что произошло, снова и снова казнит себя за случившееся. И неважно, сколько раз она говорила своей дочери, что все не так, что все уже позади, все кончилось, – она понимала, что Венди считает иначе.

Рози вдруг протянула ручки к Сьюзен. На личике девочки появилась улыбка. Взяв ее на руки и крепко прижав к груди, Сьюзен в очередной раз сказала себя, что все будет хорошо. Слушая болтовню Аланы и Барри, наперебой рассказывавших ей о доме в Эссексе, она почувствовала, как спадает ее напряжение. У нее хорошие дети, и они смогут справиться с тем, что на них навалилось. Ей оставалось надеяться на это.

Свидание подошло к концу, Сьюзен попрощалась с детьми, расцеловав их, но отрешенное лицо Венди стояло перед глазами. Рози заплакала, когда ее выводили из комнаты, а значит, она хотела остаться с матерью. Сьюзен терзала жестокая мысль: она жертвует всеми детьми ради спасения одного.

Но что еще ей оставалось делать?!

– Самое ужасное, Сью, это ночи. Я просто ненавижу их.

Сьюзен, которая тоже ворочалась без сна на нарах, громко вздохнула.

– Это не может длиться дольше, чем жизнь, так я считаю, – сказала она. – Ты тоже, Мэтти, должна настраивать себя на терпение. В противном случае мы здесь рехнемся.

Сокамерница молчала.

– Мэтти! Ты что, язык проглотила? Не грузи себя.

– Ненавижу это место! Как бездарно проходит наша жизнь! Подумаешь, прямо зло берет. Мы совершили ужасные вещи, я не отрицаю этого, но у нас не было иного выхода.

– Тебе дали четыре года, подружка, а это мягкий срок за убийство, будь оно хоть умышленным, хоть нет, – заметила Сьюзен.

Мэтти соскользнула со второго яруса и уселась на пол возле нар.

– Ну и что? Все равно слишком большой срок за него. Он заслужил то, что получил! – Ее голос стал жестким. – Боже, как же я ненавидела его!

Сьюзен скрутила самокрутку и закурила.

– Знаешь, самое забавное, что я не ненавидела Барри. По крайней мере, эта ненависть не носила постоянного характера. Я ненавидела его, лишь только когда он доставал нас.

Мэтти вытащила маленький сундучок, который хранила под кроватью.

– Хочешь выпить, Сью? – Она вытащила из сундучка непочатую бутылку водки. – У меня есть еще немного лимонадика. Спасибо нашим надзирательницам.

Сьюзен приняла предложение:

– Пожалуй, не откажусь. Спасибо.

Они налили в кружки по порции водки и приправили ее небольшим количеством лимонада. Сьюзен сделала глоток и, смакуя, облизала губы.

– То, что доктор прописал, скажу тебе!

Мэтти рассмеялась:

– Ты сумасшедшая.