Две женщины

– В медицинских отчетах говорится, что муж заразил тебя венерической болезнью и это привело к смерти ребенка. От побоев у тебя были выкидыши. Он постоянно избивал тебя. Если мы используем эти факты, то я смогу вытащить тебя отсюда и никто не узнает об истинных мотивах. Даже его родная мать согласилась дать показания против него, рассказать, каким он был на самом деле. Чтобы вытащить тебя, нам достаточно обнажить только некоторые факты его биографии.

Сьюзен вздохнула:

– Кейт ненавидела его, дай Бог ей здоровья. Как вы думаете, они будут тщательно разбирать улики? Ну, в смысле – смотреть, как велось расследование?

Джеральдину несколько озадачил этот вопрос.

– Они могут противопоставить, что ты многократно била его молотком. По сути, единственное, что у них есть против тебя, – то, как было произведено нападение. Но мы можем найти психиатра, который заявит, что нападение явилось актом возмездия, вызванным годами унижений. А так оно и было, разве нет?

Сьюзен рассеянно кивнула и спросила:

– Но улики… они ведь хранят все эти вещи? Ну, вы знаете – отпечатки и прочее?

– Дались тебе эти улики. Во всех отчетах написано лишь одно: Барри получил несколько десятков ударов молотком. Это мы уже и так знаем. Что нам действительно сейчас нужно, это доказать систематическое нанесение тебе серьезных телесных повреждений, тогда мы сможем разбить их обвинение в пух и прах. Ты должна будешь предстать в образе женщины, которая все еще находится в глубочайшем шоке от суда и приговора. Женщины, которая чувствовала, что заслуживала оправдания, заслуживала того, чтобы остаться на свободе и радоваться жизни. Даже если эта жизнь и яйца выеденного не стоит.

– То есть ты хочешь сказать, что мы скажем им правду, но как бы не всю правду? Я правильно поняла?

– Ну, если в двух словах, то да.

– Но как же вещественные доказательства – разве они не смогут посмотреть на них и попытаться найти что-нибудь еще?

– Что, например? – спросил Колин.

Сьюзен пожала плечами:

– Ну, я не знаю. Вы же специалисты.

Джеральдина посмотрела ей в глаза:

– А что, существует то, что они могут найти?

Сьюзен внезапно спросила:

– Ты действительно делаешь это абсолютно бесплатно?

– Розель готова заплатить, но посмотрим. Если я проиграю, то не возьму ни пенни. Устраивает?

Сьюзен окинула ее взглядом, от ее туфель ручной работы до дорогой стрижки, и обреченно вздохнула.

– Что ж, ты меня уговорила.

Уговаривать клиента Джеральдине О'Хара в своей жизни еще не приходилось. Обычно люди сами молили ее взять их дела – именно так все и происходило в ее жизни. У нее был опыт, который работал на нее. Теперь же перед ней сидела заключенная, осужденная за убийство, которая делала ей великое одолжение, решившись воспользоваться ее знаниями, ее временем и ее именем.

Джеральдина рассмеялась:

– Можешь считать себя моей клиенткой.

Мэтти сидела в карцере. Ей не разрешалось пользоваться письменными принадлежностями, читать книги или слушать радио, но это ее мало тревожило. Она целыми днями неподвижно сидела на койке.

Дежурная надзирательница открыла дверь. Это была тощая женщина с неправильными чертами лица, питавшая слабость к романам Даниэллы Стил. Матильда Эндерби ее беспокоила.

– Принести тебе кофе или чего-нибудь еще?

Мэтти уставилась на нее, словно не понимая, кто перед ней:

– Что?

– Что слышала. Хочешь кофе или нет?

– Нет, спасибо. Мне ничего не надо.

Женщина вышла и заперла дверь. Что ж, ее дело предложить. Теперь она могла вернуться в мир красивых любовных историй и диких страстей.

Мэтти уперлась взглядом в надписи на стенах и улыбнулась. Некоторые из них были непристойны и пошлы, но тем не менее весьма забавны. Она попыталась сосредоточиться на них, но вместо этого она видела Виктора, стоявшего перед ней и умолявшего сказать, почему ей так плохо. Почему она так жестока с ним. Так груба. Умолявшего объяснить, что делает ее жизнь такой невыносимой. Озадаченный взгляд Виктора, его нервный жест, когда он запустил руки в волосы.

Она ощупывала под кухонным полотенцем рукоятку ножа. Приятно было знать, что нож лежит там и ждет ее. Когда Виктор пристал к ней с этими своими вопросами, она поглаживала стальной клинок, понимая, что сейчас в ее руках жизнь и смерть этого человека. Это было потрясающее чувство. О да, она на славу потрудилась. Один удар, в самое сердце. Один лишь удар уставшей от жестокого обращения женщины. Она сходила к доктору, показала ему следы насилия. Рассказала об издевательствах мужа. О его отвратительном характере.

Виктор выглядел таким удивленным, когда она всадила в него нож. Его лицо было таким белым. Она думала, что он никогда не умрет. Даже когда он лежал на кафельном полу и вокруг него образовалась огромная лужа крови, она думала, что он все равно выживет. Она стояла над ним минут десять, желая удостовериться на все сто процентов.