Две женщины

Священник с печальной улыбкой смотрел, как она быстро бежала домой на своих пухлых ножках. Бедная малютка, совершенно одинокая. Простушка, конечно, но с большим сердцем, которому так хочется хоть чуточку любви.

Мужчина ее матери умер, упокой Господи его душу, и кто знает, может, эта падшая женщина – какая из нее мать? – вновь обретет дом и семью и начнет заботиться о своих детях, как и надлежит женщине согласно ее природе.

Рождественским утром Морин Картер встала рано. Она надела модный голубой костюм и туфли в тон и взяла с собой голубую сумочку. Волосы ее были красиво уложены. Она выглядела спокойной и собранной. Такой она предстала перед Джун на пороге дома, где жил покойный Джимми. Открыв дверь, Джун остолбенела от неожиданности.

– В шесть часов утра, охренеть можно!

Морин, ловко обойдя ее, ворвалась в дом. Она улыбалась:

– Знаю, но мне надо взять кое-какие вещички Джимми.

Джун, раздраженная вторжением и заспанная, огрызнулась:

– Какие такие вещички?

Внезапно ее голова совершенно прояснилась. Она поняла, за чем охотилась эта женщина; ей также стало ясно, из-за чего застрелили Джимми.

Морин сочувственно поглядела на нее. Сменив тактику, она миролюбиво сказала:

– Тут у меня остались кое-какие дела. Те, которые Джимми выполнял для меня. Мы с ним занимались общим бизнесом.

Расхохотавшись ей в лицо, Джун насмешливо сказала:

– Вы с ним барахтались в общей постели, это я знаю. Что тебе еще надо? Я тут хозяйка, попроси, и я дам чего захочешь, дамочка.

В ее словах звучала угроза, и Морин это почувствовала. Она смерила Джун взглядом с головы до ног, взвешивая свои шансы на случай, если дело дойдет до драки. Морин в драке не уступала мужчине. Это было одним из ее преимуществ, и она им очень гордилась. Но Морин понимала, что в данный момент Джун злее, а значит, сильнее ее и что, выведенная из себя, она способна устроить сопернице настоящую трепку.

Морин сменила тактику. Стоя посреди гостиной, она посмотрела в глаза Джун и, постаравшись, чтобы голос ее звучал как можно искренней, сказала:

– Будет тебе, Джун. Он был подонок. Смазливый шотландский подонок, который уже давно имел нас обеих, тебя и меня. Не знаю, как ты, но, когда полиция тут будет все перетряхивать, я не хочу вляпаться в нехорошие дела. Давай лучше выпьем по чашке чая, а потом пошуруем в вещичках Джимми.

Джун кивнула, изображая согласие. Она заварила чай. Морин достала сигарету и прикурила от золотой зажигалки. Ногти у нее были длинные, покрытые нежно-розовым лаком под цвет губной помады. Выглядела она шикарно.

Полюбовавшись прической Морин и ее нарядом, Джун поняла, что привлекло к этой женщине Джимми, но легче от этого ей не стало. Наоборот, это расстроило ее еще больше: она осознала, что по сравнению с Морин всегда будет женщиной второго сорта, а потому и жить ей будет всегда труднее, чем Морин.

Но сейчас козырь держала в руках она, и это знала Морин, та самая Морин Картер, какой бы она крутой она ни была. Закурив сигарету – попроще, чем сигареты Морин, – Джун вздохнула:

– Так что ты хочешь найти?

Морин пренебрежительно махнула ухоженной рукой:

– Да ничего особенного. Его записные книжки с адресами и еще кое-что. Бумажки, которые могут наделать нам неприятностей с законом.

Джун мрачно кивнула, выпустив дым. Лицо ее было непроницаемо.

– Такую небольшую черную книжечку, да? – улыбнулась она. – Мне всегда хотелось кому-нибудь про нее рассказать. Прямо как в старых фильмах, правда?

Морин нетерпеливым жестом загасила сигарету.

– Вот именно. Где он ее хранил?

– Книжка всегда была при нем. Он с ней не расставался.

Голос Джун звучал убедительно, она уж постаралась. Морин тяжело вздохнула:

– Ты мне мозги не пудри, Джун. Предупреждаю тебя: некоторые весьма солидные люди очень хотят получить эту записную книжку, и я окажу им такую услугу. Это пахнет для меня большими деньгами, и ни ты, ни кто-либо другой мне не помешают. Я ясно выражаюсь?

– Яснее ясного. Но, сама подумай, откуда я могу про это знать, а? Я не то что ты – я была ему нужна только потрахаться. А ты, как я понимаю, еще и для того, чтобы разговоры говорить. Наверно, это очень щекотало кое-где – сразу после секса поболтать о бизнесе, доходе, сделках! Когда мы с ним трахались, я в точности знала, что будет после – он попросит, чтобы я ему подала в постель телефон. Дальше этого он меня в свои дела не пускал. Так что сама рассуди: его записная книжка должна быть сейчас при нем в больничном морге, если какая-нибудь мразь уже не наложила на нее лапу.

Морин побелела.

– Насколько я знаю, иногда Джимми оставлял ее в сейфе… Хороший бизнесмен не должен носить бумаги с собой, это в бизнесе не принято…

Джун, со смехом перебив ее, сказала:

– Джимми мог говорить одно, а делать другое, кому, как не нам с тобой, это знать! Я могу сказать только одно: ищи где хочешь. Сейф заперт, а ключи он всегда носил при себе. В отличие от тебя я ничего не знала о его делах.

Морин разозлилась и не пыталась этого скрыть.