Две женщины

– Ты, грязная потаскуха, твою мать, только выйдем отсюда, прибью тебя, поняла? Слышала, что говорю?

Выкрикивая эти слова, Люсиль не забывала бить ногами лежащую на полу противницу. Ее высокие каблуки всякий раз попадали в цель, и Марианна, вся в крови и синяках, лишь закрывала руками голову от ударов.

– Что здесь, черт побери, происходит?

Розель посмотрела на девиц, столпившихся у бара.

– Что она натворила?

Спрашивая, она боковым зрением успела заметить, что двое клиентов попросили принести им счет. Она вздохнула.

– Тем, кто сидел с этими двумя идиотами, вернуться на место, или уже сегодня вечером вам придется искать другой клуб. Все остальные быстро разошлись, привели себя в порядок и заняли свои места на случай, если появятся другие клиенты.

Голос ее не допускал возражений. Даже Люсиль поняла, что зашла слишком далеко. Ей нравилась Розель, которая относилась ко всем одинаково, давая возможность заработать. Девочки потянулись назад к своим местам, пытаясь успокоить разгневанных клиентов. В это время Люсиль вырвалась из рук Барри.

– Она здесь торговала дерьмом, то есть героином. Это он разрешает ей продавать. Не отпирайся, Барри, мальчик, эта маленькая шлюшка сама мне рассказала. Это моя территория торговли. И торгую я только стимуляторами. Ну иногда марихуаной, чтобы немножко расслабить клиентов. – Люсиль посмотрела на Розель, глаза ее пылали гневом. – А она что делает? У нее героин и еще какая-то убийственная дрянь. Это опасная штука. Ты скажи мне, Розель, тебе здесь такое нужно?

Барри молчал, и этого было достаточно, чтобы все стало ясно. Розель пнула Марианну ногой.

– Собирай свои шмотки и проваливай. Ты тоже, Барри. Вы оба уволены.

Ему показалось, что он ослышался. Розель знала, что он приторговывал марихуаной. Но героином… Клубу не нужны были лишние проблемы. Заметив выражение лица Барри, Люсиль засмеялась грубым смехом. Марианна поднялась с пола. Вся в кровоподтеках, она выглядела беззащитной и несчастной.

– Если я услышу о тебе в одном из клубов Сохо, то буду вынуждена рассказать, почему тебя уволила, – сказала ей Розель почти дружелюбно. – Поэтому будь я на твоем месте, то уехала бы в другой город и сменила имя.

В голосе Розель слышалось превосходство. Она знала: в ее власти сделать так, чтобы девушка попала в черные списки всего города. Ни один клуб ни за какие деньги не допустит торговли героином на своей территории. Героин существует для тех, кто работает на улице, а девочки из клубов должны быть выше уличных на голову. Хотя те из них, кто однажды попробовал героин, обычно на улицах и заканчивали. Это был яд, забиравший жизни и приводивший к краху сами клубы. Люди, употреблявшие героин, воровали, обманывали, легко шли на преступление. С такими девушками не стоило связываться, с ними нельзя было работать. Зависимость от наркотика становилась все сильнее, и за десять фунтов они могли пойти на что угодно. Их жизнь превращалась в бесконечную цепочку секса и подсчета денег. Розель приходилось видеть таких не раз.

Поэтому она имела полное право отказать Марианне в работе, – впрочем, как и доставить себе маленькое удовольствие, наказав двух людей, вообразивших, будто могут пренебрегать ею, Розель Дигби. Не родились еще ни мужчина, ни женщина, которым такое пренебрежение могло бы сойти с рук.

Она пошла наверх в свой офис и едва успела налить себе большой бокал бренди, как в комнату ворвался Барри. Она ждала его. Она позволила себе слегка улыбнуться, прежде чем повернулась к нему.

– Чем я могу вам помочь?

Это было выражение, которым проститутки пользовались, когда предлагали клиенту свои услуги. В разговорах между собой эта фраза вызывала обычно дикий хохот. Но сейчас Барри было явно не до смеха. Розель видела, что он пытается собраться с мыслями и объяснить ей случившееся. Пытается найти оправдание себе, своим действиям.

Ей стало его жаль. Он так торопился к ней, что даже не успел придумать достойного извинения. Розель прекрасно знала, что очень много для него значит. Но «значить» для таких людей, как Барри, равносильно «принадлежать». Он уже смотрел на нее как на свою собственность. Барри необходимо доказать свою власть над женщинами, право их всячески использовать.

Розель села за стол, потягивая бренди, и с равнодушием постороннего человека наблюдала за ним. Он терпеть этого не мог.

– Она ничего для меня не значит…

Розель перебила:

– Я тоже так думаю, Барри. Но ты не понял одной вещи: я не потерплю флирта на стороне. С кем угодно. Я не возражаю, чтобы время от времени ты спал со своей женой, но за исключением этого ты должен быть полностью моим. Я ведь больше не сплю с Иваном, хотя у меня от него ребенок.

Она видела, как кровь отлила от лица Барри.

– О чем ты говоришь?

Розель засмеялась, упиваясь властью, которую имела над этим глупым, жестоким, но очень красивым головорезом. Она провела по губам розовым язычком.

– Иван – отец моего сына. Мы с ним встречались долгое время. А ты думал – почему я занимаю такое положение в клубе? Я полагала, что ты достаточно сообразителен и поймешь это самостоятельно.

Он был поражен: