Две жизни

-какое там! Он был простым солдатом. Но не в каком -то там задрипанном тыловом гарнизоне, а в войсках самого Багратиона и отличился не где-нибудь, а в знаменитом Бородинском сражении, да так отличился, что был удостоен Георгиевского креста. А получить Георгиевский крест простому солдату, сами понимаете... Словом, рассказам бабушки о нем не было конца. И так они запали мне в душу, что -верите? -я даже во сне стал видеть себя солдатом Багратиона. Честное слово! Будто и марширую под бой барабанов, и ядра к пушкам подтаскиваю, и в штыковую атаку хожу. Даже награждение меня Крестом приснилось.

-Вас?!

-Да, будто стою я перед строем солдат и сам Багратион прикалывает мне к мундиру Георгия. И так явственно все это вижу, словно на самом деле было. Но это еще не все! В одном из снов я видел даже свою смерть...

-Смерть?!

-Да, это произошло, похоже, когда мы уже гнали французов из России. Снова был бой. Бой жестокий. И я будто ясно увидел направленный на меня ствол ружья. Помнится, я еще инстинктивно зажал лицо руками, ничего другого про -

сто не оставалось делать. И в тот же миг -яркая вспышка, тупой удар в грудь, острый приступ боли. И сразу вслед за тем -полное безразличие и покой, точнее, какое -то блаженное умиротворение и ощущение стремительного падения то ли в бездонный колодец, то ли в бесконечный, круто наклоненный тоннель. Позже я много читал об ощущениях, какие описывали люди, пережившие клиническую смерть. Похоже, я пережил нечто подобное. Но ведь я был абсолютно здоров. Неужели, наслушавшись рассказов бабушки, я так живо представил себе прапрадедушкину смерть?

-Но ведь ваш прапрадед умер не в бою.

-Кто знает...

-как кто знает? -рассмеялась Софья. -Иначе не было бы ни вашего прадеда, ни деда, ни вас самого. Нет, ваш прапрадед здесь ни при чем, вы пережили смерть другого человека, того, кого видели во сне в Бородинском сражении.

-Но это и был мой прапрадед.

-С чего вы взяли?

-Так сама бабушка...

-Бабушка -то рассказывала о прапрадеде. Но это только оживило вашу память. А видели вы во сне, похоже, самого себя. Таким, каким были в вашей прошлой, давно прожитой, жизни.

-Так вы тоже верите в эти прошлые жизни, эту так называемую реинкарнацию?

-как вам сказать... Все это можно только предполагать. Здесь еще слишком много неясного. Хотя мне самой иногда кажется...

Софья надолго замолчала.

-Что кажется? -насторожился Сергей.

-Да нет, все это лишь на уровне подсознания. А кстати, вы не задавались там, во сне, вопросом, откуда был родом снившийся вам солдат?

-Нет, я даже не задумывался об этом, просто ни к чему было. Хотя... Хотя еще в том первом Бородинском сражении мне вспомнилась однажды небольшая часовенка над ключом...

-Часовня над ключом?! -вскричала Софья.

-Да. А что это вас так поразило?

-Нет, ничего... Просто вы так подробно описываете свои сны, что я будто сама начинаю видеть все вам приснившееся: и ваше награждение Георгиевским крестом, и картину вашей смерти, и вот теперь эту часовенку... Но продолжайте, прошу вас.

-Так вот, вижу, будто исчезли вдруг все блиндажи, редуты, пушки и вместо них -крохотная часовня над ключом, и все вокруг нее такое близкое, родное. Возможно, это и было воспоминанием о родине...

-Очень может быть. Только это -то уж определенно не со слов вашей бабушки.

-Кто знает... -начал было Сергей, и вдруг словно молния пронзила его. Все батальные сцены, в которых он якобы участвовал, вся его солдатская жизнь могли присниться и под влиянием бабушки. Но часовня -то над Святым ключом -как о ней могла знать бабушка! Это же та часовня, у которой он встретил в недавнем сне барышню Мишульскую.

Да, теперь Сергей вспомнил и то, где слышал эту фамилию: то была фамилия той девушки -дворянки, непременной участницы всех его снов. И стояла та часовня не где-нибудь, а на берегу Ермиши, и скорей всего здесь и была родина снившегося ему солдата. Более того, тот паренек -подмастерье кузнеца и солдат Багратиона -одно и то же лицо, и это на царскую службу провожал старый кузнец своего названого сына, закапывая ночью у часовни какую -то реликвию и упоминая о какой -то несчастной девушке, возможно, той же барышне Мишульской, заплаканное лицо которой до сих пор стояло перед глазами Сергея. Тогда действительно рассказы бабушки тут совсем ни при чем, а все это -воспоминания о его собственной прежней жизни.

Но опять -таки при чем здесь Софья? Как она -то может быть связана со всеми его видениями, если они и были навеяны какой -то реинкарнацией? Почему ей так важно разыскать бывшую усадьбу господ Мишульских и отдать дань памяти какому -то мальчику, судьба которого ей явно не безразлична?;

-А почему вы так заинтересовались всем этим? -прямо спросил он.

-Чем «этим»?

-Ну, моими снами и... вообще.

-Я скажу вам, Сережа, только... Вы ведь не все еще рассказали мне. Так?

-Да, -признался Сергей, -потому что...

-Потому что не во всем еще сами разобрались?

-Да, -повторил он. -Вернее, совсем ни в чем не разобрался.

-Вот и я... Мне тоже надо о многом рассказать вам. Но я также до сих пор не могу собраться с мыслями. Не будем