Две жизни

Это слово не раз звучало у меня во сне как наяву. Хотя я могу определенно сказать, что никогда не слышал, не читал об этой реке. И часовня эта… Я видел ее тоже только во сне, но всякий раз на берегу Ермиши. И вот там, возле этой часовни, я будто встретил одного человека… одну девушку… И эта девушка… Словом, только ради нее я и приехал в эти края. Она будто позвала меня сюда… Это трудно передать словами. Вы наверняка не поймете меня. Но это так. И еще. В одном из снов я видел, что как раз возле этой часовни меня ждет что-то вроде клада, также связанного с этой девушкой. Но и это не самое главное. Самое главное — я чувствую, понимаете, чувствую, что встретил вас не случайно, что вы тоже имеете какое-то отношение к тому, что я видел в своих снах, что эта девушка и вы… Нет, больше я ничего не скажу, иначе вы назовете меня просто сумасшедшим. А ведь вы стали для меня…

— Не надо, Сережа, — остановила его Софья. — Вы ничего еще не знаете обо мне. А между тем… Вот вы упомянули о часовне, и я… Но вы по-прежнему не хотите пока сказать всего. И наверное, правильно делаете. Скажите только, эта часовня, что вы видели во сне и о которой говорил ваш сегодняшний гость, действительно стоит на берегу реки, над ключом, который называют Святым?

— Что?! Вы сказали — Святым? Значит, вы тоже знаете о ней?

— Знаю, Сережа. И мне тоже нужно многое рассказать вам. Очень многое. Я тоже не случайно приехала сюда, на Ермишь, но… Пока мы действительно не готовы к такому разговору. Да и время уже… — она показала на часы. — Оставим все до завтра, до того как побываем на этом месте, посмотрим на эту часовню и вообще… Я тоже думаю, нет, почти уверена, что там откроется что-то очень важное для нас обоих. А пока — доброй ночи!

— Да разве я смогу теперь уснуть!

— Это нужно, Сережа. Нужно, дорогой мой человек. — Она нагнулась к нему и, неожиданно поцеловав в щеку, выскользнула в дверь.

Глава восьмая

На следующий день в камералке, где собрался почти весь состав партии, только и разговоров было что о неожиданно появившихся окаменелостях. Их осторожно перекладывали с места на место, внимательно рассматривали, передавая из рук в руки, не только геологи, но и коллекторы, и даже молодые рабочие, успевшие вжиться во все дела и заботы партии.

— Да это прямо музейные образцы! — не переставал восторгаться Степан, поглаживая крутые, ребристые бока аммонитов и любуясь причудливым рисунком их структурных линий.

— Что и говорить! Никогда бы не подумал, что все это так вот может вывалиться в реку из одного обнажения! — поддержал его Петр.

— А может, это в самом деле что-то вроде муляжей, — подал голос один из коллекторов.

— Нет, друзья, в том, что это натуральные окаменелые раковины аммонитов, причем прекрасной сохранности, нет никаких сомнений, — возразила Софья. — Но то, что все они из какого-то одного здешнего обнажения, надо, конечно, проверить. Слишком невероятно такое сказочное везение.

— Так поехали проверим! — раздалось со всех сторон. Всем, естественно, не терпелось сейчас же отправиться на место, где было якобы обнаружено такое богатство, чтобы удостовериться, что именно из ставших всем известными готерив-барремских глин были извлечены такие прекрасные окаменелости. Но Сергей сразу остудил их пыл:

— Нет, сегодня каждый отправится по своему маршруту, как было условлено вчера. Незачем пока менять график работы. Тем более что доля сомнения в достоверности рассказа моего вчерашнего гостя остается и у меня. Съездим туда сначала лишь мы с Софьей Васильевной, и если все окажется так, как мне рассказывали, то с завтрашнего дня мы, возможно, даже несколько изменим стратегию съемки: будем двигаться не с севера на юг, а с юга на север, взяв за опорное обнажение именно это кладбище аммоноидей, которое, если верить нашему визитеру, располагается почти у самой южной границы на карте. А сейчас так: доставляем на точку твой отряд, Степан, затем — отряд Петра, по пути забрасываем на тригопункт топографов и завозим на опорный разрез рабочих, а сами едем дальше на юг — попробуем отыскать это уникальное обнажение с аммонитовой фауной, если оно действительно существует. Коллекторов моих и Софьи Васильевны высадим на обнажении с рабочими, чтобы они сразу же задокументировали произведенную расчистку и, таким образом, покончили с этим разрезом, который теперь будет не столь уж важным. Всем все понятно?

— Все понятно, — ответил за всех Степан.

— Тогда грузимся и — в путь!

Все направились к выходу из камералки. Но в это время дверь раскрылась, и в комнату ввалились два подвыпивших мужика.

— Слышь, начальник, нам бы деньжонки получить, — заговорил один из них, едва переступив порог.

— Да, рассчитались бы с нами, пока не уехали, — подхватил второй. — Деньги — во-о как нужны.

— Какие деньги? За что? — не понял Сергей.

— А вот тут написано, — протянул ему смятый лист бумаги тот, что вошел первым. — за расчистку обнажения, значит.

— Какого обнажения? Софья Васильевна, Степан, Петр, вам знакомы эти люди?

— Нет, в первый раз их видим, — ответили геологи.