"Две жизни" (ч.II, т.1-2)

— Вы страдаете, но ведь никто у вас не умер, ничего ещё не потеряно. Мужайтесь, нельзя быть слабым в доме лорда Бенедикта… Он так велик, что тот, кто хочет быть подле него, должен найти в себе полное самообладание. Я слышу впереди голоса, мы догоняем общество. Будьте радостны, раз вы здесь. Верьте и поймите, что ничто не потеряно. Соберите же внимание и силы и покажите себя достойным того радушия, которое вам оказывает этот дом.

— Простите еще раз. Спасибо за поддержку. Вы так поразительно похожи на мою мать, что всякий, увидев вас вместе, принял бы вас за мать и дочь.

Голоса слышались всё ближе, и совсем неожиданно для Генри они очутились перед лордом Бенедиктом, который держал под руку капитана и объяснял Тендлю сложное строение цветка.

— А ты, Алиса, сумела привести братца Генри в радужное состояние духа. Как это, волшебница, тебе удалось? Я, как ни старался, а выходил у меня только рыцарь печального образа.

— Если бы у меня была такая сестрица, как леди Алиса, я бы, наверное, смог достигнуть чего-нибудь и меньше наделал бы бед, — принимая цветок от лорда Бенедикта и благодаря за него, сказал Генри.

— А разве у тебя не было близкого друга, который тебе мог бы помочь своей любовью?

— У меня есть мать, как вам, к моему удивлению, известно. Но я лишь недавно сумел оценить её любовь и дружбу и вообще понял, чем меня одарила жизнь. И только перед вами могу признаться в одной из грубейших своих ошибок.

— Не тоскуй, друг. Всё поправимо между матерью и сыном, если мать носит в своём сердце беззаветную любовь и ничего не требует за свой подвиг любви.

— О лорд Бенедикт! Моя мать — святая. Только не с иконы, а хлопочущая в нашем бедном доме. Рядом с ней все находят успокоение. Один я его не находил, я искал там, где были слишком высокие, недосягаемые для меня люди.

Возле Флорентийца оставались теперь только капитан и Генри.

— Я понимаю, ты скорбишь об Ананде. Могу тебя порадовать. Капитан Джемс привёз мне письмо, и в нём Ананда немало говорит о тебе. Он просит меня загладить его ошибки в отношении тебя. Но, как видишь, я и без его просьбы тебя разыскал, — ласково говорил Флорентиец.

На лице капитана в третий раз отразилось необычайное изумление. Письма, переданные ему для лорда Бенедикта незнакомым человеком, всё ещё лежали в его кармане. А лорд Бенедикт рассказывает Генри, о чём пишут в одном из них.

— Вот видите, друзья мои, как много ещё в жизни для вас непонятного, что кажется чудесным, а на самом деле всё просто и ясно. Тебе, Генри, повторяю совет Ананды: Радость — непобедимая сила. А вам, капитан, скажу больше: двигайтесь дальше именно так, как начали в Константинополе. Там вы увидели, здесь нашли. Действуйте же так, чтобы уже не расставаться со мною. Завтра я поговорю с вами обоими, а теперь пора возвращаться, Я обещал вам вечером музыку, но вы её боитесь. Не настраивайте себя на этот лад. Если уж вы начнёте наперёд настраивать свои нервы, как им воспринимать то или иное явление, да ещё запутаете себя боязнью и воспоминаниями, — вы никогда правильно не воспримете ни одного факта жизни.

Мужество, одно мужество и бесстрашие раскрывает ВСЕГО человека, ВСЕ Его силы и таланты. Старайтесь оба обрести свободное восприятие жизни, не отягощенное мусором личных неудач и скорбей. Живя здесь, не ощущайте себя выключенными из жизни, оторванными и сохраняемыми под моим стеклянным колпаком. Ощущайте себя подключенными к моей энергии, раскрытыми для самого большого героического напряжения.

Никакая скорбь не может сковать той абсолютно НЕЗАВИСИМОЙ СУТи, что живёт в сердце человека. Находясь сейчас в нашей семье, ищите в себе гармонию. Здесь вам легче будет почувствовать мощь своего духа, легче прийти к радости понимания божественной красоты, в себе носимой.

Лорд Бенедикт покинул молодых людей, предоставив их друг другу, и направился к Сандре и Тендлю, старавшимся постичь тайну игры в бокс; оттуда вскоре послышался жалобный хохоток Сандры, поднятого лордом Бенедиктом одной рукой. Обратная дорога показалась Генри и капитану очень короткой, так были погружены они в свои думы. Увидев вблизи дом. Генри шепнул капитану:

— Дорогой капитан, благодарю вас, десять тысяч раз благодарю за всё.

— Вот уж, Генри, не знаю, кто кого должен благодарить. На вашем примере я так много понял, что, право, мы квиты.