Две жизни в одной. Книга 1

После окончания школы, получив среднее образование, я еду поступать в Харьковский медицинский институт. Почему в Харьковский?! А не в Московский? Наверное, потому, что решили, что там меньше конкурс. Состав состоит из вагонов-теплушек, как их тогда называли. Сейчас такие вагоны можно увидеть в фильмах, рассказывающих о войне, — с широкими дверями-воротами. Скорость поезда невелика, сижу, свесив ноги из вагона. Любуюсь залитыми солнцем украинскими просторами. Три года, как кончилась война, а хаты с золотистыми соломенными крышами уже слеплены и побелены! На остановках к вагону подходят местные жители, предлагают овощи, фрукты, лепешки. Ешь сколько хочешь, были бы только деньги.

В институте, после приема документов на педиатрический факультет, нас размещают на проживание. Это огромный зал, заставленный кроватями. Спим в обществе не менее ста человек. Я усиленно зубрю предметы, которые надо сдавать. Чтобы никто не мешал, ухожу на кладбище. Здесь тихо. Разложив учебники на могильном бугорке, как на столе, учу и учу. А потом, мне об этом сказала соседка по кровати, сплю почему-то с открытыми глазами. Свет в зале ночью не гасят. Сдала экзамены с оценками «отлично». Осталось сочинение. Боюсь этого экзамена, так как допускаю грамматические ошибки — результат того, что мало читала. Сочинение пишем в аудитории, похожей на цирк. Проверяющие бдительно следят за тем, чтобы не пользовались шпаргалками. Я, конечно, снова беру свободную тему. Шпаргалит соседка, я прикрываю ее. Она оказывает мне ответную услугу: проверяет мое сочинение на грамотность. Вот тебе и конкурентки! А на одно место ведь десять желающих! По результатам экзаменов меня зачисляют в студенты, но без общежития. Мама в письме с печалью пишет: содержать частную квартиру не сможет. Поэтому со своими пятерками возвращаюсь в Калинин.

Вот и сыграна прелюдия. Что дальше? Но тут был объявлен дополнительный набор на химико-биологический факультет Калининского педагогического института. Вместо двадцати пяти человек на курсе будет пятьдесят. Меня с оценками, полученными в Харькове, зачисляют на первый курс. И вот я студентка. Кстати, туда же в 1972 году поступает учиться моя старшая дочь Елена. И на тот же химико-биологический факультет.

Институту дана установка: с 1948 года стипендию выплачивать только хорошистам, у кого нет троек. Наш курс как взял старт на учебу с четверками и пятерками, так и шел по этому курсу все четыре года. В итоге двадцать выпускников 1948-1952 годов получили «красные» дипломы.

На курсе четыре группы. Группа «А», в ней учатся городские, у которых более важные родители. В нашей группе «Б» — разные, но зато все представители мужского пола, что есть на курсе: Мажаев (Мажай), Ельчанин (Еля), Викторов (Витькин), Вася Иванов (Прохиндей), Женька Яковлев (Барский сыночек, так как отец — директор двухэтажного магазина, что на нынешней Трехсвятской), Вахров (староста группы, сынок училки). В группах «В» и «Г» — девушки из районов области — «мишки». Почему мы их так называли? Потому что они, за редким исключением, были крупными и упитанными. Уж так повелось среди студентов: кому-то давать прозвища. Одного из студентов с другого факультета называли же мы Паяльником. Головка маленькая, но умная, шея тонкая и длинная. Всю жизнь работает этот Паяльник журналистом, а сейчас еще и важничает, так как по родословной — князь, зачислен в общество благородных. Входят туда и не очень благородные — бывшие, но земляки, хотя давно уже не земляки. На днях наш Паяльник умер.

В институте учились мы все с большим желанием, можно сказать, с остервенением. На практике в школе, когда давали уроки, критиковали во всю мощь. И не обижались. Нам это даже нравилось. Наверное, поэтому, будучи писателем, люблю критику. Внимательно слушаю, изучаю, если в письменном виде, делаю для себя выводы, беру рациональное. Одним словом, учусь.

Из студентов нашего курса выросло много хороших учителей, руководителей, ученых. Один только Васька Иванов все шустрил. Когда после окончания института было распределение (положено было три года отработать по направлению), Васька внезапно женился на Гальке, тоже по фамилии Иванова, из группы «А». Сделал он это потому, что в Кимрах было место для семейной пары.

Не случайно говорят, что время учебы — самая счастливая беззаботная часть жизни. Конечно, если прибавить к этому молодость, веру в счастливое будущее. Замечательно учиться на очном, а не на заочном отделении.

Учеба в институте во мне ассоциируется с большой белой булкой, в которой крупные изюмины. Это — яркие островки памяти, вспышки. К примеру. Каждый год по осени нас отправляли на уборку картофеля с колхозных полей. И в очередной раз вопрос к маме: «Что надеть?»

Мама предлагает одежду похуже, но пооригинальнее. Да других вариантов особо и нет. И вот на мне вместо платья — длинная плотная зеленого цвета рубаха с накладными карманами. Меня смущает только то, что рубаха сильно обтягивает мою фигуру. В деревне на поле ко мне подошел старик и спросил:

— И чего это ты, девка, в немецкую рубаху вырядилась?