Две жизни в одной. Книга 1

В тот исторический отрезок времени, в котором находились мы в молодые годы, закладывалось стремление переделывать, не разрушая, а совершенствуя мир. В наше время физическая леность порождает компьютерных сидунов. Малая мыслительная активность вынуждает заниматься только компьютерными играми, в лучшем случае участвовать в виртуальных программах. Неудовлетворенность собой приводит к стремлению создавать всевозможные программы, а накопившаяся злость — к компьютерным взломам, если позволят знания. Лучше оставаться «лохами» XX века, чем компьютерными хулиганами XXI.

Глава 4. ФИКУС ФРАНКЛИНА БЕНДЖАМИНА

Первые шаги

Государственные экзамены сданы. Окончен Калининский государственный педагогический институт имени М.И. Калинина. Получила направление в Кимрский район Калининской области, в деревню Неклюдово. Решаю летом, до начала учебного года, съездить, познакомиться с условиями работы, с коллективом учителей.

Величественно катит свои воды к Каспию великая река Волга. Неторопливо плывет теплоход «Радищев». Огромное с лопастями колесо, шлепая, загребает воду, толкает судно вперед. Внутри теплохода нет кают. В большом помещении расположились по стенам двухэтажные полки. Хочешь сиди, хочешь лежи. На полу чемоданы, мешки. Пассажиры спокойно, негромко, под стать движению водного транспорта, разговаривают. Я забираюсь на верхнюю полку, кладу под голову свой обшарпанный чемоданчик, пытаясь подремать. Все побыстрее время пролетит. Но не получается. Слезаю с полки, поднимаюсь на палубу. Правый берег Волги высокий, крутой, левый — пологий, вдоль — широкая зеленая луговина, за ней виднеется лес. Высокие ели пиками упираются в голубое небо. На небе ватные облака и раскаленное солнце. Для себя вдруг делаю открытие: почему рисуем в основном тремя цветными карандашами — зеленым, синим и красным? Через несколько лет жизнь сведет меня с художником, изображавшим все в желто- коричневых тонах, в цвете песков и выжженных степей. Родина у него была другой.

Стою на палубе, гляжу на небо, на словно проплывающие мимо берега, и не надоедает. Потому что это — живые художественные полотна, на которых изображена моя Родина — Россия.

Но вот берег приблизился к пароходу, стал как бы наступать на широкий волжский простор. Берег сильно подмыло. Корни огромных деревьев, как скрюченные пальцы гигантских ладоней, повисли над песчаным обрывом. Не упадут ли сосны? Я стала всматриваться в эти корявые желвакастые пальцы — корни. Корни крепко вцепились в берег, держат над собой столетние деревья. А пароход все плывет и плывет, неторопливо, плавно шлепая по воде лопастым большим колесом, словно сто гребцов вкладывают в него силу. Но не гребцы толкают судно, а паро-пароход!

— Начинается Большая Волга! — сказал кто-то на палубе. — Московское море!

Действительно, море! Волга разлилась так широко и привольно, что, кажется, потеряла свои берега. Лоцман зорко следит за фарватером реки, за ориентирами — бакенами. Еще бы! Зазеваешься, на мель сядешь. Такую громадину, такую неуклюжую старинную посудину с мели разве стащишь? Вдалеке затопленный лес. Деревья в воде стоят по самые макушки. Зрелище не из приятных. На душе становится тоскливо оттого, что эти гиганты обречены на гибель.

Вид обычного кладбища, неизбежный удел всех человеческих жизней, порождает чувство тихой печали. Кладбище же лесных гигантов поднимает гамму чувств, ощущений и протестов.

Но вот Волга сузилась, мы доплыли до шлюзов. Теплоход вошел в ворота. Ворота за гостем закрылись. Медленно спадает вода, и так же медленно опускается речная громада. Стены неширокого коридора плывут вверх, обнажая, показывая свою зелено-коричневую обшивку. Впереди открываются створы других ворот. «Радищев», словно гавкая, шлепая колесом, снова на просторе волжской глади.

Сумрак сгущается над рекой. Уходят в темноту волжские берега. Одни только бакены, как живые глаза, неусыпно указывают судам путь по речному фарватеру.

На пристани в Кимрах узнаю, что катер по реке Медведице пойдет через час.

— Как хорошо! — радуюсь удаче. — К утру буду на месте.

Река Медведица — приток Волги. Не широка, но быстра.

— А почему Медведица? — спрашиваю старика-пассажира.

— Медведица, да и только, — отвечает старик.

— А как же! — встревает в разговор другой бородач. — На берегах этой реки много медведей проживает, к самой воде подходят. Ваше Неклюдово не случайно называют «медвежьим углом». Ни с какой другой стороны транспорт близко не подходит. От села Ильинского 35-40 верст будет. Берегом, от катера, оно поближе — шесть километров, но только летом. Вот и считай: «медвежий угол» России, да и только, — закончил рассказ бородач.

— Действительно, — подумала я, покидая катер.

Густой смешанный лес обступал реку. Низкий густой кустарник почти вплотную прижимался к воде. Множество мелких тропинок пронизывали лес. Видимо, жители окрест часто ходят со всех сторон.