Две жизни в одной. Книга 3

- На Пролетарке, что ли? - спросил второй подросток. - В самодеятельности играете? Мы тоже балуемся, - и стал настраивать гитару. - Эй, Наташка, давай!

- Разлука ты, разлука, у дома не крутись. Мы больше друг без друга не можем обойтись! - запела девушка.

- Три-худа ты, Три-худа, у дома не крутись, мы больше друг без друга не можем обойтись, - стала подпевать невесть откуда появившаяся тверская поганка. - Вона куда занёс тверичей небесный-легковесный, стручок сухой, бродяга сушёный Суховейчик! Знать, не туды дунул. Не туды! Потише нельзя? Совсем оглушили, окаянные, бренчалками! Заткнитеся!

- Не нравится, тётка, проваливай, не держим! - сказала девица.

- Ты чего подсовываешь? Свои сигареты есть. А ладно, давай!

- Я тебе ещё маковку дам. Зелье что надо. Дурман, забалдеешь!

- Ты чего, тётка, сдурела? А почему мне предлагаешь? - спросил подросток, засовывая маковку в карман.

- Личность подходящая. Личность, говорю, нестойкая! Давай порезвимся?! Бомбочку махонькую-махонькую под Маятник Земли подсунем? Весело будет! Их как весело!

- Ты чего, тётка? Да за это сведу, куда следует!

- Ай-ай! Какой необходительный. Я же пошутила. Разве не видишь, не в себе! Не в себе! Из дурдома, из дур... Но-но!.. Надеюсь... Подкараулю... Глядитя у меня, - зашипела тверская пакостница, прячась за углом.

- Явилась, не запылилась! - крикнул ей вдогонку Шишок. - Далеко не ходь! Домой пора! Надо, Ванюша, её заманить, а то натворит чаво. Знать, и вправду в ново время попали. Всё одолели. Большущу избу нашли, где Земля время считает.

- А Златосолнышко, что в радости живёт, где? - спросил Ванюша.

- Чтобы увидеть Златосолнце в радости, - послышался голос Маятника Земли, - надо учиться видеть светлое, не разжигать в себе зла. Радость приходит с ясным утром, с чистым небом, с человеческой добротой. Доб-ро-той.

- Вот так-то, родненькие мои, - услышали приятели голос Три-худы, - рассказывайте сказочки, рассказывайте, а я послухаю:

- Не в некотором царстве, не в некотором государстве, а в княжестве Тверском, в Загородном Торговом посаде, жил да был Ванька да дружок его Шишок запечный, друг сердечный, дух домовой - Шуршала-Шебаршала.

А из глубины веков, из темноты времени следят зелёные глаза ТРИ-ХУДЫ, поджидающей людей Земли и с войнами, и с болезнями. Но самое большое худо, от которого все напасти, это - НЕВЕЖЕСТВО!

Присказка да семейная!

Поучительна, не елейная!

Молодушка

 По дороженьке шла молодушка. Пролегла от мельницы та дороженька. А навстречу мужичок шагал неторопко так, нога за ногу! Мужичок как мужичок, бороденка окладиста, кудрявенькая такая. А что нечесаный, так от природы закрученным уродился.

- Откудаво, молодушка, идешь-то? - спрашивает кудрявенький.

- Да вот мучку с мельницы несу. Пироги затеваю, - отвечает молодица.

- А чаво еще для пирогов-то надобно?

- Чаво, чаво. Да ничаво, почитай, ничаво! Лишь яичек из-под курочки, да сахарку черпачок, да дрожжец с маковый кулачок. Маслица от коровушки припасено. Ах, забыла! Головушка ты моя сиротливая, надобно мучки добавить. Все перемешать, в теплое - местечко, да чтоб без сквозняков, корытце поставить. Тесто пока пухнет, поднимается, начиночка затевается. Ходи, тестушко, поднимаючись, с пузыречками заиграючись. На досочке-то деревянненькой в распластавшийся в тот блинок вложу то капусточки, то картошечки, аль морковинки свежеваренной. Печку русскую затоплю сейчас и в нутро горячее пироги-сыры испекать пошлю.

- Ой ли! - молвил мужичок. - Поглядеть охота, как таки пироги ты стряпаешь!

- Поглядеть-то что, коли время есть, заходи в избу, но не дам присесть! Печь скорей топи, все дела бери.

Вот и печь тепла, горяча уже, пироги-сыры да на протвине все рядком, ладком в ряд уложены. Лишь один комок без начиночки на столе лежит пригорюнившись.

- Дай-ка я его меж ладонями на досочке-то, да по мученьке, покручу его, поверчу его, на чугунную сковородочку в печь горячую испекать пошлю, - говорит тут гость, по избе ходок. Сразу видненько, что не за так едок.

На столе горой пироги лежат, полотенчиком да прикрытые. А комок-то тот, без начиночки, пышный, розовый, до того духмян, до того румян, словно толстый пан восседает сам! Корка тонкая, от тепла дрожит. А мужик-то тот? На печи лежит, думу думает, пирогов поев: «Засылать пора, и не мешкая, аж пяток сватов мне к молодушке.

P.S. Мужичок-то тот на печи

Ест с мясцом, яйцом калачи!

А вокруг него - много деточек,

Розовощекиньких малолеточек.

На печи сидят, пироги едят!

Погулять хотят вместе с матушкой,

С родным татушкой!

А почему бы и нет? Коль те венчаны?

Лысый пряник в стране Сладкоендии

 Лысому прянику с самого мгновенного появления не лежалось. Надо же было такому случиться, как он считал, что всех его приятелей покрыли блестящей искрящейся вкуснейшей глазурью, а его, самого толстого, самого крупного, медового, обошли? И он остался лысым. Повздыхав под душистой коричневой одежкой, лысый пряник решил сам себя как-то привести в соответствующий вид.