Две жизни

На другой день. Вчера вечером прочел биографию Спинозы. Довольно интересно. Он считал, что истинное счастье человека заключается в искании и познании истины, т. е., говоря по-нынешнему, в научной деятельности. Это неверно. Здесь все зависит от темперамента. Всякая работа, всякий образ жизни, наслаждения, которые полностью захватывают духовные и физические силы человека, создают счастье. Во время боев, непрерывно рискуя, при предельном напряжении всех сил я был счастлив. Почему курить приятно? Никотин заставляет сердце биться быстрее, ты возбужден, возникает искусственное волнение, а это наполняет жизнь. После одного боя в Бессарабии, когда мне пришлось не с далекого расстояния, а в упор, т. е. почти расстрелять, нескольких немцев, наступила реакция, подавленное настроение, нечто вроде угрызения совести. Но после полумесячной передышки мне опять захотелось в бой. И когда где-то наши воюют, а я сижу в тылу, мне завидно. Это абсолютно то же самое, как когда азартный игрок не может спокойно смотреть на игру: руки чешутся и хочется поставить. Но теперь, когда я уже три недели живу в спокойной обстановке, читаю, пишу, — мне страшно не хватает умственной работы, настоящего дела. Ты знаешь, моя родная, что скоро мой день рождения. Мне будет 23. Это ужасно много. Я столько времени потерял. Но я не жалею. Я увидел три страны. Я прошел Румынию, Болгарию, Югославию и имел глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать. Я лучше узнал людей и себя. Я никогда не смогу жить спокойно: мне надо, чтобы что-то захватывало меня целиком. Потом я узнал, что я ничего не боюсь. Это не хвастовство. Я узнал настоящую дружбу. Я понял теперь, что те, кого я раньше считал друзьями, даже С.Л., — просто приятели, что настоящая дружба явление гораздо более редкое, чем настоящая любовь. Сашка был настоящим другом и исключительным человеком. Когда-нибудь я расскажу тебе о нем подробнее.

Нога моя потихоньку заживает. В последние дни стал опять плохо слышать на правое ухо. Дело в том, что, — я тебе не писал в свое время, — на "Малой земле" у Днестра я был контужен снарядом и тогда временно потерял слух на одно ухо. Потом прошло, но не совсем. Вот и все мои новости. Целую.

Б.

19 октября 1944

Моя родная!

Вчера я написал тебе большое письмо. Боюсь, что ты не так меня поняла. Война страшная, жестокая вещь. Она противна человеческому разуму и унижает человеческое достоинство. Но азарт боя, желание риска не связаны с рассудком. Это просто жажда полноты жизни, напряжения духовных и физических сил. Я не вижу большой разницы между смертельным риском, игрой в очко и решением захватывающей научной проблемы. Не знаю, понимаешь ли ты меня. Думаю, что нет. Наверное, я сумасшедший, и мне воевать нельзя. Сашка тащил меня после ранения, ругался и говорил, что больше меня не пустит в бой, а сам полез. Больше этого не будет. Война кончается. До сих пор мне везло. Повезет и до конца. Целую. Б.

21 октября 1944

Моя родная!