Двэйн

Пусть этот холеный дроу посмотрит в лицо сына того, кого выдал…

В лавандовых глазах на мужественном и волевом лице не возникло ни тени узнавания, но веки дрогнули.

— Что тебе до этого имени, мальчик?

— Он мой дядя. — Сквозь зубы процедил Вэйлин. — Брат того, кто помог ему бежать с госпожой Киларден. Тот, кого вы предали, рассказав об участии моего отца в бегстве. Моего отца звали Лейс.

Вот оно что… Восемь лет прошло, а кровавый след той ночи все еще дает о себе знать. Фэррел коротко кивнул на скамью около стола:

— Садись. Поговорим. Как тебя зовут?

Юноша помедлил, но только на долю мгновения:

— Вэйлин, господин. Но… а вам-то что до моего имени? Вы сами живы и в добром здравии!

— Я не выдавал ни твоего отца, ни Радрайга. То, что мы сделали втроем той ночью — я, твой дядя и твой отец, не преследовало далеко идущих целей, но достигло их. Радрайг спасал любимую женщину, которую обожествлял. Я — возвращал долг чести, потому что мать этой женщины спасла меня от смерти в пору юности. Я совершил проступок, который вел прямиком на жертвенник Ллос, она — прикрыла меня. Не думаю, что из жалости, скорее — из женской шалости и чувства соперничества, но прикрыла. Я остался невредим, а долги надо платить. Твой отец… твой отец оказался втянут совершенно случайно. Не потребуй госпожа Нейл у Радрайга вернуться в покои Мораг за неким важным документом — эта парочка не застряла бы ночью в подземных переходах под Cathrach. Лейс дал беглецам укрытие на несколько часов, вот и все. А документ, который был украден…

— Что же с ним не так? — вздрогнул юноша, весь обратившийся в слух, но не выпускающий самодельного ножа из руки.

— Надеюсь, Светлые его уничтожили раз и навсегда, мальчик. — Тяжело проговорил Фэррел. — Тебе не нужно знать, что там. Госпожа Нейл, конечно, в курсе. Если судьба уготовит вам встречу — что ж, спроси сам. От меня ты услышишь только то, что кража старинного свитка спасла чьи-то жизни и отвела от всего живого ужас такой катастрофы, перед которой меркнет Разделение Миров, которое когда-нибудь неизбежно случится.

— Но жизни моих родителей… — прошептал юноша. — Почему же за судьбу всего живого заплачено ими?!

— Я не знаю, Вэйлин. Никто не знает своей судьбы, включая весь мир. Ты хочешь мести?.. Повторяю: я не выдал никого из сообщников. Даже под пыткой, у коей были свои пределы, которые Мораг не готова была переступить. Это сделала девушка из смертных… рабыня госпожи Нейл. — Фэррел по привычке назвал обычную женщину так, как древние Перворожденные все еще называли людей, забывая, что стали смертными сами. — Она столкнулась в Ллос-Хендж с Радрайгом, вернувшимся по желанию Нейл — туда, за свитком. Она была искренне преданна леди Киларден и поклялась молчать, но… лучше бы Радрайг убил ее сразу, на месте. Девочке не довелось бы отведать тех мучений, через которые пришлось пройти перед смертью. А у него не поднялась рука — вот так же, как у тебя сейчас.

Вэйлин молчал. Он интуитивно понял, что Фэррел говорит правду… А тот прекрасно читал намерения непрошенного гостя, так явственно проступившие сейчас в выражении лица.

— Ты никогда не доберешься до Мораг. — С жалостью в голосе сказал врач. — Ты погибнешь.

— Я живу для этого.

— Живи для чего-то большего. Для свободы. Любви. Счастья, в конце концов. Ты механик?.. Беги, тебе найдется место в этом мире, который не ограничен Островом.

Фэррел понимал, что вряд ли его речи заставят отступить юного упрямца, на долю которого выпало немало боли. Но если что-то болит — значит, ты еще жив. Кому не знать лучше, как врачу и отравителю в одном лице?..

— Почему вы до сих пор с Мораг? — неожиданно спросил Вэйлин, просверлив взрослого дроу непочтительным взглядом своих дымчатых глаз и забыв прибавить необходимое «господин». — Почему не избавились от нее сами?! Вот и послужили бы судьбам мира!

Врач сдержал смех, который вряд ли мог бы быть веселым. Но усмешку он себе позволил.

— Мораг… Представь себе дорожный баул с оторванными ручками. Тащить тяжело — а бросить жалко. Я получаю из ее рук Leacht doiteain больше сотни лет. Хотел ли я быть с ней?.. Никто не спрашивал. Я такой же раб, как и ты, мальчик, такой же, как любой мужчина-дроу, родившийся свободным и утративший эту свободу с первым утренним стояком. У нас с Мораг общая дочь, получившая всю мощь зова, который испускает Dorcha Cloch, поддерживая связь с Хранителями Первой Крови. Я не участвовал в ее воспитании, разве что гладил по голове в детстве, и это ужасно, но…

Фэррел перевел дух, устремив взгляд лавандовых глаз куда-то вдаль, поверх света лампы в матовом стекле и коротко стриженной беловолосой головы гостя: