Двэйн

— Я даю его. — Коротко подтвердил риаг. — Даже если свистульки запрятаны под подушкой у всех дочек знатных клуш из свиты моей жены. Вот-те крест, святой отец, спать сегодня не лягу. Самому интересно…

Королевское слово нерушимое. Тем более, данное в присутствии духовного лица высокого ранга. Королевский гнев ужасен, но перед данным словом он тоже бессилен. Фэйри получил свою девушку в награду — в сопровождении уверенного пожелания не появляться в Дал Риаде во избежание перспективы быть повешенным на первом же дереве. Случай этот быстро стал достоянием бродячих певцов, бардов. Не вносить же такое в семейные хроники!..

Только вот об истинной причине никто не знал.

Двэйн увез Сейлан туда, где еще сохранились бывшие подземные обиталища Владыки Светлых, ставшие приютом тем эльфам, кто остался в Ирландии после Разделения Миров. Тайное место. Кусочек страны Ши под холмами Мита — там, под землей, хранили следы былого великолепия опустевшие залы, немые свидетели закатившейся эпохи эльфов. И никто не знал, сколько будет длиться этот закат, но за закатом следует ночь, а после — рассвет.

Сейчас счастливая, утомленная и умиротворенная Сейлан постепенно засыпала в объятиях, прочнее и надежнее которых для нее не существовало ничего на свете. Это была первая ночь любви с тех пор, как дочь Хальдвана покинула Дал Риаду — несколько месяцев ушло на то, чтобы восстановить подорванное ядом здоровье и вернуть прекрасное самочувствие.

Оба они, и эльф, и девушка, никогда не поднимали в разговоре тему, касающуюся имени отравителя. Двэйн знал, насколько умна и проницательна его избранница, несмотря на юный возраст, и с горечью осознавал, что она обо всем догадалась сама, отказываясь верить до последнего момента.

Он не мог оградить ее от памяти, но сделал все, чтобы избавить от грустных размышлений. С ним не было скучно. С ним было просто хорошо — как всегда бывает рядом с тем, кто готов отдавать и искренне принимать любовь, не оглядываясь на прожитый день и радуясь каждому новому дню — вместе.

Сейлан перевернулась на спину, потягиваясь, как кошка, с нежностью и восторгом позволяя ласкать себя, упиваясь прелестью поцелуев, чувствуя огонь возбуждения, который, как она знала, будет утолен и в эту ночь, и во все последующие ночи в их с Двэйном жизни. Нянька когда-то рассказывала, что мужчина, удовлетворив свою страсть, обычно тут же засыпает, отворачиваясь к стенке. У нее было много рассказов и поучительных историй, но эта оказалась неправдой. И какие бы темные омуты ни поджидали в памяти о прошлом ту, что сейчас лежала, прижавшись щекой к широкой груди эльфа, она твердо знала — это любовь, — то истинное и светлое, ради чего стоит жить…

* * *

И пройдут века. И отголосок любви этой пары будет иметь вполне материальный след — тот, который ждал Двэйн долгие годы, терпеливо выискивая среди потомков, ставших людьми, искорку своего собственного дара. Гений, родившийся в знатной сицилийской семье в начале двадцатого века. Этторе Майорана.

Прим. авт.: эти имя и фамилия имеют важнейшее значение для романов «Алмаз Темных» и «Право несогласных».

ЧАСТЬ III.MEICNEOIR

ГЛАВА 14.Предчувствие Сопряжения

Этторе жег бумаги с многочисленными набросками, и вместе с ними — письма. Ворох писем, скопленных за пять неполных лет, стопку посланий, написанных особым шифром, который был доступен для прочтения немногим. Кому же?

Только эльфам, оставшимся после Разделения Миров на планете Земля — и людям, кого они сочли возможным посвятить в свои тайны. И тех, и других так мало. А шифр… Что же, это и не шифр вовсе, а древнеэльфийский рунический алфавит. Настал в жизни Этторе момент, когда пора круто изменить жизнь, перебравшись к автору писем, к тому, кто рассказал о совершенно ином мире, соседствующим с планетой людей многие тысячи лет. Таинственный автор сам принадлежал к этому миру, в котором музыка была свойственна неживым с точки зрения человека предметам.

И в любом таком предмете была металлическая составляющая. Кто знает, может быть, музыка элементарных частиц свойственна всему на свете?.. Но те, кто наделен даром meicneoir, слышат только музыку металла, могут буквально оживить металл, придавая веществу и материи совершенно иные функции. Кто такие механики? Невидимка, стоящий за исписанными изящным твердым почерком бумажными листами, утверждал, что такая способность изначально была свойственна только эльфийской расе, а позже пришла и в человеческую популяцию — как одно из многих доказательств, что два вида вполне могут развиваться вместе, ассимилируя лучшие качества друг друга…

… а он, Этторе Майорана, принадлежит к тем, у кого в жилах есть часть эльфийской крови, и вместе с ней — высочайшие способности к механике, и в этот термин вкладывается совершенно иной смысл, нежели в общепринятой науке.