Двенадцать детей Парижа

Тангейзер задумался, какие у него имелись ресурсы для боя на открытой дороге.

Все его ресурсы – это он сам.

При свете полной луны? Найти подходящее место, ударить с фланга. Рассеять врагов, как куропаток. Он даже сможет раньше их вернуться к городу и устроить засаду для остатков отряда.

Госпитальер поднял голову Ле Телье за бороду и вытащил кинжал.

– Орланду, – позвал он.

Юноша отвернулся от окна. Лицо его стало еще бледнее.

– В вестибюле ты найдешь две кирасы. Возьми их и жди. Шлемы тоже. Захвати с собой и булаву. Писака, а ты давай свой ремень, – обратился он к Пикару.

Затем рыцарь положил голову Марселя на стол и сделал два параллельных надреза на макушке. Просунув лезвие кинжала в один разрез – так, чтобы кончик вышел в другой, – он отделил полоску кожи от кости черепа и повернул кинжал, так что полоска растянулась, образовав нечто вроде ручки. Кристьен протянул ему ремень. Матиас продел ремень через разрез, застегнул пряжку и поднял голову Ле Телье. Кожа на покрытом морщинами лбу натянулась.

– Он словно помолодел на десять лет, правда? – усмехнулся иоаннит.

Пикар поперхнулся. Тангейзер взял арбалет и вывел его через прихожую на лестничную площадку. Там он остановился.

– Гарнье проводил Карлу до своего дома? – уточнил рыцарь у Кристьена.

– Совершенно верно, сударь. Лично.

– Ты ему сказал. На улице внизу, перед его уходом.

– Что сказал, сударь?

– Что я убил тех негодяев в доме печатника. Вот почему он вернулся так быстро.

– Нет, сударь. Я сказал ему только, что нам известно, кто убил его людей, но не называл вашего имени.

Пинком ноги Тангейзер отправил его вниз по главной лестнице и спустился сам, таща за собой матрас.

Петлю застегнутого ремня он повесил на рожок большой люстры в вестибюле и повернул голову лицом к двери. С шеи Марселя еще капала кровь. Лицо Ле Телье было подтянуто вверх, глаза закатились, так что виднелись только белки, а губы вокруг кляпа растянулись в безумную улыбку. Свет и тени от горящих свечей делали его похожим на комедийную маску, вылепленную маньяком.

Голова будет первым, что увидит вошедший в дом человек.

Госпитальер отошел от люстры и снял с перил лук и колчан Алтана.

Орланду, державший доспехи в одной руке, внимательно смотрел на него.

– От этой картины Доминик закричит и бросится бежать, да? – спросил его Матиас. – Или наполнится яростью?

– Сначала одно, потом другое, – ответил юноша.

– Надеюсь, он узнает отца. – Тангейзер вскинул бочонок на плечо и оглянулся на Пикара. – А ты, прихлебатель, понесешь еду и матрас.

– Ты хочешь, чтобы Доминик бросился за тобой в погоню? – спросил Орланду.

– Мертвые не сводят счеты.

Как только Тангейзер спустился по ступенькам крыльца, из темного закоулка – как по мановению волшебной палочки – появился Грегуар с лошадью и повозкой и двинулся ему навстречу. Мальчик улыбался, и Матиас улыбнулся ему в ответ. Клементина фыркала. Между ее передними копытами трусил Люцифер.

Иоаннит пожалел, что не попросил лакея привести другую лошадь. Хотя кто лучше Клементины сможет провезти повозку с дьяволами через ад?

– Хорошая? – спросил Грегуар, не угадав его мыслей и кивая на повозку.

– Высокие борта, крепкие доски. Никогда не видел лучшей, – заверил его рыцарь.

Он бросил на дно бочку и матрас. В воротах скотного двора показался Гриманд – он ковылял, опираясь на спонтон. За другую руку его держал мальчик, которого Тангейзер раньше не видел. Мальчик был с ног до головы мокрым. За ними шла Эстель. Ампаро в своей колыбельке из шкуры у нее под платьем прижималась к стальному прикладу заряженного арбалета, который Ля Росса держала обеими руками.

Матиас увидел, что его пасынок поднял арбалет.

– Это мой экипаж, Орланду, – остановил он молодого человека. – Грегуар, которому мы все обязаны жизнью, и ты не в последнюю очередь. Гриманд, наш дракон. Эстель и ее сестра Ампаро.

– Ампаро? – переспросил Людовичи. Это имя потрясло его до глубины души.

– Они и твои сестры, – добавил госпитальер.

– Мои сестры?

– Карла родила Ампаро сегодня днем.

Тангейзеру не хотелось отрывать взгляда от крошечного личика, освещенного светом луны, но нужно было спешить. Он снял стрелы с двух арбалетов, своего и Эстель.

– Зарядишь, когда потребуется. Если начнется стрельба, держи эту кирасу над Ампаро, – велел он девочке.

Он уложил оружие и еду в повозку, посадил туда Ля Россу и повернулся к незнакомому мальчику:

– Ты кто, парень?

– Гуго, – ответил худой мокрый юноша.

– Где эта зеленая жаба, Малыш Крис? – спросил вдруг Гриманд.

– Я сказал ему, что не убью его, – ответил Матиас.

– Звучит лучше, чем я надеялся, – хмыкнул слепой гигант.

Кристьен в это время заковылял было прочь, но Гуго схватил его за плечи.

– Отдайте его мне, – попросил король воров.

– Позже, – отказался рыцарь. – Он отведет нас к Карле.

– Я могу отвести вас к Карле, – предложил Гуго.

– Гуго проследил за ней, – сказала Эстель. – Он переплыл реку, пока солдаты везли Карлу по мосту. А потом приплыл назад, и его поймал Роде, но я застрелила Роде.

– Ты стреляешь лучше меня, девочка, – похвалил ее госпитальер.

Затем он снял золотую цепь и повесил ее на шею Гуго: