Двенадцать детей Парижа

Он сунул окровавленный нож за пояс сзади, опять посмотрел на Алтана и покачал головой, словно все еще не верил своей удаче. Затем король Кокейна убрал пистолет, наклонился и сдернул костяное кольцо с большого пальца Алтана. С любопытством повертев его в руке, он попытался надеть, но кольцо оказалось мало. Тогда убийца надел его на мизинец и, по-видимому, остался доволен трофеем. После этого он наконец повернулся к Карле:

– Шесть. Шесть моих молодых львов убиты.

Итальянка окончательно убедилась, что именно этого человека видела вместе с Эстель и Гоббо из окна своей спальни. Лицо его не было деформировано, однако нос, губы, высокие скулы и брови были такими громадными, разросшимися, что производили гротескное впечатление. Глаза Гриманда были темными и глубоко посаженными. Но самым странным в его облике было сходство с гигантским ребенком. Младенцем. Возможно, виной всему была непропорционально большая голова, а возможно, что-то другое, таившееся в его душе. Он впервые посмотрел на Карлу, и в его глазах неожиданно – как для него самого, так и для нее – вспыхнули какие-то чувства.

Графиня вспомнила правило, которому ее учил Матиас и принять которое было так трудно. Тот, кто выглядит слабым, навлекает на себя судьбу слабого – без всякой жалости быть раздавленным сильным. Поэтому итальянка приказала себе не обращать внимания на кровь, приклеивавшую ее туфли к каменному полу, на едкий дым, вой собак и крики людей, и набрала полную грудь воздуха.

– Месье Гриманд, мне жаль, что он не убил больше, – сказала она громко.

Рот грабителя приоткрылся, но ответа не последовало.

– Я Карла, которую вы называете женщиной с юга, – добавила женщина.

Инфант Кокейна, похоже, подыскивал подходящие для ответа слова. Не найдя их, он хмуро посмотрел на Саваса:

– А кем был этот турок?

– Алтан был моим защитником, товарищем по оружию моего мужа – в обоих отношениях настоящим мужчиной.

– В таком случае хорошо, что он был один. А где же ваш храбрый муж?

– Это мое дело.

Времени на объяснения не было. Человека, у которого есть тайна, сложнее убить. Пусть любопытство этого гиганта отсрочит решение ее судьбы. Пусть он задумается, с какой женщиной ему приходится иметь дело. Карла опять вспомнила наставления Матиаса. Если она уже потеряла все, вернуть это можно только с помощью самой дерзкой игры.

– Кольцо на большом пальце служит не для украшения, – объяснила женщина. – С его помощью натягивают тетиву лука, хотя не каждый может похвастаться нужной для этого силой.

Король воров наклонился, высвободил лук из пальцев серба, поднял его и что-то пробормотал. По тому, как он держал оружие, Карла поняла, что он не умеет обращаться с луком, но у него хватило ума не поддаваться на провокацию. Убийца закинул лук на плечо и ухмыльнулся:

– Я отдаю должное дерзости дамы с юга.

Графиня почувствовала, как зашевелился ребенок. Чистая жизнь, еще не испорченная, не осознанная, еще пребывающая в вечности, не подозревающая о том, что находится на краю пропасти и вот-вот низвергнется в нее. Снова начались схватки. Карла призвала на помощь всю свою волю – ведь это нужно ее малышу!

– Вашу руку, месье, если не возражаете, – сказала она и вышла на свет. Глаза Гриманда широко распахнулись.

– Будь я проклят, – пробормотал он. – Да вы на сносях!

Итальянка – хотя в этом не было необходимости – взяла ошеломленного мужчину под руку и оперлась на него. В его громадной ладони мог поместиться целый галлон груш. От гиганта исходил какой-то странный запах – Карла даже не знала, с чем его сравнить. Кожа на его лице была ровной, но грубой и покрытой слоем липкого пота. Он смотрел графине в глаза, и она не отводила взгляда. В данный момент ей нужен был только один союзник, Гриманд. Если осторожными маневрами удастся навязать ему роль защитника, он действительно станет ее защищать, и чем глубже войдет в эту роль, тем сложнее ему будет отказаться от нее.

– Помогите мне выйти на улицу, – попросила Карла. – Мне нужен свежий воздух.

Она шагнула к порогу. Король воров позволил ей опереться на его руку и двинулся вместе с ней. Женщина почувствовала, что за ее юбку уцепилась Антуанетта. Так, все вместе, они и вышли из дома.

– Вы беременны, – произнес бандит, словно обдумывая неожиданно возникшее препятствие.

– Да.

Гриманд нахмурился:

– Мы собирались убить всех без исключения.

– Я не верю, что вы хотите убить меня и моего нерожденного ребенка. Зачем это вам?

Грабитель поджал свои громадные губы. Карла смотрела на него не моргая.

– Разве не вы тут командуете? – поинтересовалась она.

Чтобы скрыть смущение, мужчина отвернулся и крикнул своей худосочной и изрядно поредевшей команде:

– Сюда, сюда, мои храбрые и верные бездельники! Пора собирать посеянный урожай. Удовлетворите все свои самые тайные желания!