Двенадцать дней Дэша и Лили

– Думаешь, миссис Крэтчит[71] выглядела так под своим платьем? – застенчиво спросила я Дэша. Почему я встала так далеко от выключателя? Мне хотелось немедленно вырубить свет!

– Скорее такое исподнее у миссис Физзиуиг[72]. Она устраивала грандиозные вечеринки. Прямо как ты.

– Она тоже калечила библиотекарей?

– Только когда устраивала вечеринки на льду.

Последовало неловкое молчание. Я тут приоделась. Что теперь делать?

– Иди ко мне, Лили-подарок, – позвал Дэш.

Мой пират притянул меня к себе. И поцеловал. И целовал меня снова и снова. Медленно. Глубоко. Властно.

Дэш вошел в комнату. Я сорвала с него колпак Санты, зарылась пальцами в его волосы и покрыла поцелуями любимое лицо: лоб, нос, щеки, губы.

– Санта точно не отморозил себе нос, – пробормотал Дэш.

И тут домой вернулись родители – мы услышали в прихожей их веселый смех.

– Может, подняться посмотреть, как она? – спросил папа.

– Ты же знаешь, в Рождество она всегда засыпает до полуночи, – ответила мама. – Ее выматывают все радости и волнения дня.

Судя по шагам, они направились в свою спальню.

Я повернулась к двери, полагая, что, раз уж родители вернулись, Дэш закончит сеанс поцелуев и пойдет к себе домой.

Вместо этого Дэш попросил:

– Закрой дверь, Лили.

* * *

Дверь оставалась закрытой не больше минуты. Затем она распахнулась без предварительного стука.

Папа бросил в комнату треуголку Дэша:

– Доброй ночи, Джек Воробей.

– Сочту это за Депп-оскорбление, – отозвался Дэш.

– Отлично. Теперь отчаливай.

Я проводила Дэша в прихожую и поцеловала на прощание.

– Знаешь, что самое прекрасное в настоящей любви? – спросила я его.

– Что?

– Настоящая любовь.

Дэш поцеловал меня в последний раз, надел пиратскую шляпу, подмигнул здоровым глазом и вышел в ночь.

Я не чувствовала себя уставшей, и меня ждали подаренные Дэшем замечательные противни. Пора печь вкусняшки!

До следующего Рождества всего каких-то триста шестьдесят четыре дня!