Двенадцать дней Коляды

– Мрачный Взвод. – Дарий сел на лавку и вытянул ноги. – Нам бы поесть.

Священник прищурился, перекрестился, попытался даже пальцы к его лбу приложить, но Дарий успел перехватить руку и сказал:

– Обойдемся без попыток отправить меня в Навь.

– Я наслышан о тебе и хотел выразить свои соболезнования. – Ефим мягко разжал его пальцы и высвободил запястье. – Вижу, вам отдых нужен, но здесь нет ничего, ни еды, ни воды. Пойдемте ко мне домой, я вас угощу. – Ефим выглянул на улицу. – Темнеет, скоро ряженые ходить начнут.

– Будто без их тряпья да образин чертей на свете мало. – Варна кивнула. – Пойдем, раз зовешь. Убью за тарелку ухи.

– Надеюсь, убивать никого не придется. – Священник рассмеялся и пригладил волосы, еще не тронутые сединой.

Они вышли на улицу, оставив Ефима закрывать церковь. Дарий пристально наблюдал за ним, а потом спросил:

– Откуда он обо мне знает?

– Вещие вороны, охотники, мало ли кто мог рассказать ему байку про ручного упыря? – Варна пожала плечами. – Ты не о том думаешь, нам бы понять, откуда начать поиски твари, которая…

– Иван говорить с нами отказывается, а больше спрашивать некого, – перебил ее Дарий. – Не нравится мне этот священник, нутром чую, что-то с ним не так.

– Не там ты подвох ищешь. Совсем хватку потерял.

– Кто потерял, я?! – возмутился он. – Вот увидишь, найдем у него дома кости сваренных детей и…

– Я таким не промышляю. – Отец Ефим усмехнулся. – Но с удовольствием послушаю страшные истории о вашей охоте.

– Подслушиваешь? – Дарий прищурился.

– Побойся Бога.

Мягкая улыбка мужчины только сильнее злила упыря – Варна чувствовала, как все нутро Дария дрожит от возмущения. Странная реакция, обычно он уважительно относился к священникам – сам когда-то хотел стать одним из них. Быть может, Дарий переосмыслил свои взгляды.

Дом Ефима оказался обыкновенной избой, чуть беднее на вид, чем дома соседей. На калитке было что-то нацарапано, но надпись затерли. Хозяин виновато улыбнулся, когда заметил вопросительный взгляд Варны.

– Местные не очень рады тому, что в деревню пришло Слово.

– Что там было написано? – Она провела ладонью по шероховатому дереву.

– Изыди. – Ефим прошел во двор. – Они часто оставляют такие послания, то здесь, то на дверях церкви. Я не злюсь на них, люди темные, им нужно время, чтобы уверовать.

– Значит, насильно заставлять их верить ты не собираешься?

– Помилуйте, как можно? Вера либо есть, либо нет.

– Расскажи это солдатам, которые убивали тех, кто…

– Все мы не без греха, – перебил Дария священник. – Я несу крест своих ошибок, но за чужие отвечать не стану.

Варна хмыкнула. Ефим держался достойно и умело поставил Дария на место. Последний, конечно, ужасно злился, но ему иногда полезно было получить по носу.

– Чем богаты, как говорится.

Ефим впустил их в дом, расшевелил начавший было угасать огонь в печке и закрыл заслонку.

– Сейчас, там душенина в чугунке, пусть согреется, толку нет от остывшей. Может, сбору травяного? Сам сушил, подбирал так, чтобы приятно пить было. Добавил мяты, – заговорщицким тоном сообщил Ефим.

– Ну, давай сбору, – согласилась Варна.

Пока хозяин возился с самоваром, она решила согреть окоченевшие ноги. Сняла сапоги, закинула их на печку, придвинула к ней лавку и протянула к теплым камням посиневшие от холода ступни. Дарий показательно отсел к окну, всем видом давая понять, насколько недоволен происходящим.

– Тебе и тепла не надо? – спросил Ефим.

– Ему от него только хуже, – ответила Варна.

– Неужто?

– Знаешь, что с мясом происходит, если его в тепле оставить? – Дарий склонил голову к плечу, прожигая священника взглядом. – Так вот – я мясо.

– Дарий! – шикнула на него Варна.

– А что? Хотел ведь страшных историй, разве эта не самая жуткая? Нравится, отец?

– Ты юн и горяч, твои колкости меня не ранят. – Ефим выглядел скорее разочарованным, чем злым.

Дарий вскочил и вышел из дома, хлопнув дверью. Варна громко выдохнула, встала, налила себе травяного сбора и села на край стола.

– Вкусно пахнет.

– Сколько ему? Семнадцать? – Ефим открыл заслонку и взял в руки рогач.

– Через пару лет тридцать.

– Да что ты? А когда…

– Ему было чуть больше восемнадцати лет, ты прав.

– И он не стареет с тех пор?

– Как видишь.

– Страшное колдовство. – Священник поставил горшок на стол. – А еда? Есть ему тоже не нужно?

– Он мертв, отец. – Варна приподняла крышку и вдохнула крепкий мясной аромат. – Дарий не дышит, не спит, не ест, ему нужна только кровь.

– Господи спаси… – Ефим сел на трехногий табурет. – Какой ужас.

– Будешь причитать – он продолжит гавкать, в конце концов даже ты не выдержишь и завяжется драка. Я разнимать вас не стану, а у него, кстати, серп под плащом.

– Невзлюбил он меня.

– Ты живешь его жизнью. Накладывай, да побольше. – Варна кивнула. – Он не любит всех, кто способен взрослеть и выбирать свою судьбу.

Ненароком вспомнился Свят и их глупые пререкания. Взрослые мужики, а вели себя как дети. Но в конце Дарий повел себя по-взрослому, а ребенком оказалась она.

Варна вздохнула и принялась работать ложкой.