Двенадцать королей Шарахая

«И как же нам теперь тебя избавить от этих глупых привычек!» – сетовала она.

Чеде довелось поучиться у многих талантливых женщин, особенно у Айи и Джаги, но Сайябим была настоящим чудом. Пусть скоростью она и не могла сравниться с молодыми, но ее грация и точность, ее требовательность заставляли трудиться усерднее.

Чеде показали всю Обитель: казармы, столовую, конюшню и архивы, где жили Наставницы, занимавшиеся бумажной работой на нужды Дев и Королей.

В обязанности Чеды входило подметать и мыть пол в лазарете. Дева, потерявшая ногу после нападения Воинства, была еще слаба, но уже могла сидеть в постели, читая.

Одной рукой она держала книгу в потрескавшейся деревянной обложке, другой царапала бинты, плотно намотанные вокруг колена. Заметив, что на нее смотрят, она немедленно перестала чесаться и захлопнула книгу.

– Чего тебе?

– Я пришла помыть полы, – ответила Чеда.

– Так мой.

Чеда послушалась, стараясь справиться побыстрее, но стоило ей поднять голову, как она натыкалась на тяжелый взгляд Девы.

* * *

Постепенно она втянулась в эту рутину: утренние молитвы, упражнения, чистка конюшен. Однажды, когда Заидэ вызвала Чеду к себе и сказала, что время пришло, она даже сперва не поняла, в чем дело.

– Время?

– Время твоего визита к каимирскому дворянину.

Чеда, конечно, помнила об этом, но ее удивило, как быстро пролетели дни. Заидэ отвела ее в свои покои в архивах и, открыв шкаф, указала на ворох дорогих платьев, висящих внутри.

– Я подумала, что свое у тебя вряд ли найдется.

Чеде оставалось только смотреть, открыв рот, как Заидэ достает все новые платья и прикидывает на нее.

– У нас похожие мерки. – Она вытащила из шкафа платье цвета слоновой кости с карминовыми вставками, приталенное сиреневое платье и коричневое, украшенное золотистыми бусинками, словно нашитыми самой Тулатан. – Нравится что-нибудь?

Чеда потянулась к коричневому платью.

– Можно?

Заидэ улыбнулась и накинула наряд ей на плечи, оценивая длину. Чеда в жизни не носила ничего столь дорогого и изящного.

– А теперь пойдем-ка отмоем тебя и сделаем что-нибудь с этим вороньим гнездом, которое у тебя вместо волос.

Чеда не стала обижаться – она задумалась о том, каково будет встретиться с Рамадом в этом платье…

После горячей бани Заидэ и Сайябим причесали ее, вплели в пряди редкие красные жемчужины, уложили волосы.

Чеда едва узнала себя в зеркале. Как она вообще тут оказалась? Скорость, с которой все менялось, пугала ее, но она решила не сопротивляться, ведь завтра ей уготовано было идти в цветущие сады, к асиримам.

Девушка, работавшая на конюшне, отвезла ее в закрытой арбе к подножию холма, где располагались резиденции послов и сановников. Слуга ввел ее в гостиную каимирских посланников, украшенную гранитными пьедесталами, свежими цветами в оловянных вазах и мраморным камином, перед которым разбросаны были подушки.

Но Чеда не могла заставить себя сесть, она слишком волновалась. Ей хотелось снова увидеть Рамада, хоть она и понятия не имела, что сказать ему, как начать разговор.

Но вот двери открылись, и вошел Рамад – в белой рубашке, черных сапогах, бронзового цвета халате и штанах в тон. Выглядел он как и положено богатому дворянину, но двигался как-то неловко. И, к тому же, пришел не один. За спиной у него стоял другой мужчина, которого Чеда не узнала: в непривычной каимирской одежде, с кровоподтеками на лице и заплывшим глазом. Но когда он поднял голову…

Боги милосердные, это был Эмре.

Глава 52

Рамад сидел на балкончике третьего этажа, любуясь видами Таурията, нависавшего над каимирским посольством. Дворцы – двенадцать для Королей и церемониальный тринадцатый – представляли собой величественное зрелище не только из-за размеров и богатой отделки: они были символом власти Королей, Дев и асиримов, знаком божественного благоволения.

Попивая сладкое маласанское вино, Рамад раздумывал об игре, в которую они с Мерьям ввязались. Они играли с огнем, и огонь этот грозил опалить не только их, но и людей посторонних. Ценой мог стать весь Каимир.

В глубине души хотелось пойти к Королям и рассказать все: что Масид ищет Хамзакиира, давно умершего сына Кулашана, Короля-Странника, что он раздобыл «легкое дыхание», чтобы поговорить с ним, что Юваань Синь-Лэй снабжает Воинство деньгами и сведениями. Но доказать это было бы сложно. К тому же, Рамаду, как каимирцу, не хотелось первым заговаривать о Хамзакиире.

Связь Хамзакиира с Каимиром была крайне выгодна Ювааню. Возможно, именно он или его императрица и предложили Воинству этот план, а не наоборот. Так им легче было бы отрицать все перед Королями: «Что бы мы выгадали от этого союза?»

Не меньшей проблемой оставался Масид. С годами ненависть Рамада и желание убить этого подонка не уменьшились. И теперь он так близко…