Двенадцать королей Шарахая

Однако Чеда несколько раз в год собирала и засушивала лепестки, как мама, чтобы всегда имелись под рукой. Скоро предстояло идти к адишарам снова – лепестков всегда не хватало. Даже если б Чеда их обрывала как сумасшедшая сорока, сушеные лепестки через пару месяцев теряли свои свойства.

Напитавшись светом полных лун, цветы адишары светились голубым и даровали съевшему их божественные силы. Только рвать лепестки непросто: одна царапина ядовитого шипа, и ты труп.

Однако в тех стихах адишара называлась чьим-то домом. К кому обращены эти стихи? К асиру? К какому-то древнему герою?

Чеда перечитала книгу внимательнее: пожелтевшие страницы хранили множество историй. Странные стихи относились к легенде о Иеринде, богине любви и победы, и Тулатан, ярчайшей из лун, богине закона и порядка.

Они любили друг друга, однако ни к чему хорошему это не привело. Ветреная Иеринде любила всех одинаково и с каждым хоть раз делила ложе. Лишь Тулатан отворачивалась от нее. Отказ разжег желание Иеринде: она соблазняла, упрашивала Тулатан спуститься с небес в пустыню. Наконец Тулатан согласилась, но время шло, и ей захотелось вернуться обратно на ночное небо.

Отвергнутая Иеринде не стерпела и похитила Тулатан, заточив ее в недрах горы.

Риа пошла искать сестру и после долгих странствий наконец освободила ее. Вместе они победили Иеринде. С того дня Тулатан, когда-то бывшая самой тусклой и маленькой луной, стала самой яркой и самой жестокой.

Чеда задумалась, не связана ли история с коронованным асиром, но никаких намеков на это не было.

Настойчивый колокольчик Телы вывел ее из задумчивости. Нужно проверить, как там Эмре, да к тому же в бойцовских ямах ждут ученики.

Чеда тщательно завернула книгу в белую тряпицу и спрятала обратно за покрывало.

Эмре не проснулся, даже когда она сняла повязки, хотя Чеда по опыту знала, как это больно. Лоб его был неестественно горячим. Яд? Заражение? На всякий случай она обработала раны и перевязала их снова, но этого было мало.

Значит, придется идти к Дардзаде.

Кожаная сумка все так же лежала под кроватью. Осман – вернее, его заказчик – будет ее искать. Но что случилось? Эмре перехватили, когда он забирал послание или когда нес отдавать?

И почему кочевник вдруг напал на него? Случайность? Нет. Не может быть. Кочевники являлись в город редко, торговали днем и уходили на закате. Нападавший ждал Эмре.

Но главный вопрос – что теперь делать? Самое разумное: передать сумку Осману и выяснить, куда Эмре должен был ее доставить. Чеда бросила быстрый взгляд на друга, открыла сумку и вынула футляр. Встряхнула осторожно – ни звука.

Один конец футляра был запечатан ярко-желтым воском, на вид легко открыть, но на деле сперва нужно повернуть кольца в особом порядке. Ошибешься – и выскочит шип, проткнет мешочек с кислотой, а та в мгновение ока уничтожит свиток. Масид открыл свое послание легко, значит, давно уже получил нужный код…

За окном кто-то коротко свистнул два раза. Чеда поспешно спрятала футляр обратно и, отвернув шерстяную занавеску, свистнула в ответ.

Внизу стоял Тарик. Он был одет сегодня в белые шаровары, сандалии из тонкий черной кожи и вязаную черную ермолку, которую таскал с самого детства. На поясе у него висела сабля.

Чеда улыбнулась ему как ни в чем не бывало, махнула рукой, мол, поднимайся. Тарик нехорошо ухмыльнулся в ответ. Мгновение – и вот он уже у двери.

Пока он поднимался на второй этаж, Чеда схватила свой шамшир, устроила его на кухонном столе и села рядом.

Тарик заметил саблю. Он отвернулся, якобы закрыть дверь, но Чеда успела увидеть недоброе выражение его лица. Они дружили с детства, но многое изменилось: дерзкий и умелый боец, он давно уже стал доверенным человеком Османа.

Тарик сложил ладони перед грудью в старинном молитвенном жесте.

– Чеда, – кивнул он, будто просто зашел поздороваться. – А где Эмре?

Чеда мотнула головой в сторону спальни.

– Все пошло не по плану.

– Знаю, потому и пришел.

– И что ты знаешь?

– Что Эмре исчез.

– Я про послание, Тарик.

Он широко ухмыльнулся.

– Про послание ничего не знаю, Чеда.

Слишком спокойный, будто ничего не случилось. Осман что-то рассказал ему о послании.

– Так я и думала. – Чеда улыбнулась в ответ так же широко.

– Так что, Эмре его с собой забрал? – Тарик приподнял брови и кивнул в сторону спальни, намекая, что войдет, захотят его впускать или нет.

– Нет.

– Нет? – эхом отозвался Тарик.

– Но я знаю, где оно теперь.

Он нахмурился.

– Ради сладкого дыхания богов, Чеда! Где?

Тарик, обычно смотревший на всех свысока, сейчас явно нервничал. Это чувствовалось по его голосу, по настороженному взгляду. Значит, послание имело огромную важность. Чеда не могла просто взять и отдать его Тарику Даже Осману. За этот футляр Эмре едва не убил кочевник, второй футляр попал к Масиду Исхак'аве. Что бы тут ни происходило, она хотела знать подробности.

– Мне пришлось его спрятать.

– Чеда, я спросил, где оно, а не о чем ты там думала своей дурной башкой, прежде чем так облажаться!

– До него… нелегко добраться. Надо ждать вечера. Когда можно будет, я заберу его и передам Осману.

– Скажи мне, я схожу сам.