Двенадцать минут любви

Слава богу, родная душа — Гильермо со своей неподражаемой улыбкой в клоунских полосатых брюках и поношенной живописной шляпе. Оделся он, явно желая привлечь внимание.

— Гильермо! Откуда ты? — спрашиваю я. — Местных здесь нет.

— Потому что они не могут себе это позволить. А я должен присутствовать ради новых знакомств и связей. Тут не милонга, а танго на экспорт! — он трагикомично приподнимает брови. — Но плевать, мы танцуем и наслаждаемся.

Да будет так! Пусть Гильермо и пришел на бал на пятьдесят процентов ради танго, он на сто процентов рядом со мной. Пусть даже наше исполнение небезупречно, зато мы искренни.

Мне все равно, хорошо ли я смотрюсь, ибо для танцующих люди вокруг не существуют, они — всего лишь приглушенные голоса, отдаленное «шебуршание», фон, на котором между партнерами происходит главное.

Вот он — самый важный урок, который я вынесла: танцуя настоящее танго, вы ощущаете особое пространство, объединяющее вас и вашего партнера, независимо о того, кто он и надолго ли вы вместе. Тем парные танцы и схожи с занятием любовью.

Но будьте внимательны: тут сходство и заканчивается. Боже упаси вас подменить понятия, запутаться и задурить себе голову. Если подобное произойдет (что практически неизбежно), вы обречены. Именно так и случилось со мной.

Кортина

Капка Кассабова: Итак, почему вы танцуете танго?

Американка, 37 лет: Потому что у меня есть секреты.

Немец, 35 лет: Потому что я хочу услышать себя.

Русская, 32 года: Потому что тело мое одиноко.

Итальянец, 48 лет: Потому что я дурачусь как ребенок и оттого счастлив.

Швейцарская француженка, 27 лет: Потому что с помощью тела я желаю выразить себя.

Голландец, 60 лет: Потому что на языке тела каждая женщина рассказывает мне свою историю.

Вторая танда Сердце В поисках близости

Четвертая минута Всего лишь раз Урок: Искушение

Путь из Буэнос-Айреса в Окленд через Нью-Йорк — явное отклонение от маршрута, впрочем, вполне оправданное для меня, учитывая размах здешнего увлечения танго. Говорят, это настоящая танцевальная столица — грандиозная, чарующая и пугающая. По крайней мере, была бы пугающей, если бы я только что не побывала в Мекке танго.

Так я говорю себе, приближаясь к огромной студии Dance Manhattan, расположенной на пятом этаже небоскреба с полированными полами и зеркалами во всю стену. Руки дрожат, переобуваюсь, не прекращая твердить, что мне не страшно. Ну и что, если я никого здесь не знаю и мучительно завидую выходящим из лифта местным тангерос. Они такие оживленные, самоуверенные. Идеальные зубы, классные мешочки для обуви. В их речи угадываю иностранный акцент, но это успокаивает лишь на миг — ведь откуда бы ни приехали, теперь они все ньюйоркцы. Собравшиеся здороваются, целуя друг друга в обе щеки.

(Пауза. Во всем мире на милонгах принято здороваться и прощаться, расцеловываясь в обе щеки: «чмок-чмок» отнимает уйму времени, но того стоит, помогая создавать приятную иллюзию общности.)

Но я здесь чужая и мне целовать некого. Не успеваю запаниковать, что мне и танцевать будет не с кем, как меня приглашает чернокожий мужчина, весь в поту, но благоухающий цитрусовым парфюмом.

Моего партнера отличают динамичность, музыкальность и открытое объятие. После него еще несколько танцев: некоторые удачные, некоторые посредственные, вызывающие то облегчение, то разочарование. Оказалось, местные — не боги танца, зато дружелюбно настроены к незнакомцам. Большинство участников предпочитают открытое объятие. Закрытое — не «комильфо». Сидеть тоже не принято, поэтому либо стоят, либо танцуют. Все при деле. Пары быстро сменяются, музыка не прекращается. Никаких столов, стульев, прохладительных напитков (кроме бутылок с водой, которые каждый приносит с собой). Это танго по принципу «еда навынос». Мы танцуем по очереди, в спешке, словно торопимся попасть куда-то… но куда?

На следующую милонгу, вот куда. В ту ночь проводится еще одна или две вечеринки, и некоторые уже отправляются туда с перекинутыми через плечо сумками с обувью. Ритм Нью-Йорка в этом плане уникален. Пожалуй, единственный город в мире, где могла родиться идея «Марафона Практилонги» — безумной комбинации практики, милонги и сердечного приступа («три по цене одного»). Длится подобное мероприятие ровно шесть часов до полуночи, чтобы выжившие успели попасть на другую площадку, где проводится афтепати после милонги — «афте-лонга»: вход после трех утра бесплатный, ни в коем случае не в уличной обуви.

Танцевальный марафон также изобретен в Америке, в Голливуде, в 1910 году, в начале приступа мировой тангомании. Его первой жертвой стала подхватившая «танцевальную лихорадку» жительница Нью-Джерси, проплясавшая без остановки пятьдесят дней. Находясь здесь, вполне могу поверить в это.

— Вы позволите?