Двенадцать отважных

Когда Вася перешел в седьмой класс, учительница велела ребятам написать сочинение: «Мой любимый герой». Вася сидел у окна, смотрел в степь и думал, кого выбрать? Овода? Или Павку Корчагина? А может, капитана Немо? Нет, лучше Чкалова! А если рассказать о Седове? Вася как раз перед тем прочитал книгу о путешествиях Седова. А если придумать такого человека, который был бы отважным, как Овод, стойким, как Павка? Если он будет летать не хуже Чкалова и путешествовать, открывать новые земли, как Седов? Вася вдруг представил отчетливо: такой крепкий парень, чем-то похожий на молодые фотографии Егора Ивановича, — широкий в плечах, в лихой бескозырке, с открытым веселым лицом. Как его зовут? И тотчас откуда-то возникло имя: Анатолий Каров. Перо забегало по бумаге; Вася писал об Анатолии Карове так, будто век его знал. Анатолий Каров был пилотом, моряком, отважным охотником. Они с Васей вместе плавали по морям и океанам, вместе охотились в дремучих лесах. Анатолий был храбр, отважен, правдив, у него было много друзей, и его все любили…

— Кто это — Анатолий Каров? — спросила учительница, прочитав сочинение. — Откуда ты его взял?

— Придумал… — не сразу ответил Вася, потому что был смущен своей дерзостью: вдруг взять да придумать героя. Так только писатели поступают.

Учительница внимательно взглянула на него и сказала с улыбкой:

— Вечные фантазии!

С тех пор Вася долго никому не рассказывал о Карове. Но сам не расставался с ним ни на день. В своих мечтах он вместе с Каровым ездил в Москву, бродил с ним по залам Третьяковской галереи, плавал по морям, спасал прекрасную девушку, которая чуть не утонула и у которой были совсем такие же, как у Лены Никулиной, большие карие глаза.

Началась война, но и теперь не расставался Вася со своим героем. Он думал о нем непрестанно.

Теперь Каров стал партизаном. Он взрывал поезда, расстреливал из чудо-пулемета немецкие воздушные эскадрильи, подстерегал врага в лесу, на земле, на воде, в небе. И по-прежнему Вася был с ним рядом, плечом к плечу. Вместе с ним он выполнял боевые задания — одно опаснее другого. Освобождал пленных из-за колючей проволоки и неведомыми врагу лесными тропами уводил их в свой партизанский отряд… Вот почему, услышав вопрос гитлеровца: «Имя?», Вася, ни минуты не раздумывая, ответил: «Каров».

Лежа ночью в камере, полной народу, едва очнувшись от побоев, Вася неотступно возвращался мыслью к Покровскому.

Живя в Артемовске, Вася не часто вспоминал обо всех, кого оставил в Покровском. Забота о хлебе, о матери, о Косте Савинкове, страх перед врагами и ненависть к ним — все сплелось в один узел, поглощало время и силы.

Сейчас некуда было бежать, не о ком заботиться… И все, что копилось за последние страшные месяцы, — воспоминания, тоска о родном селе, о школе, о друзьях — все вдруг всплыло и застучало в сердце.

Васины мысли были бессвязны, но картины, встававшие в памяти, ярки и отчетливы. Вот он с друзьями в лесу. Впереди идут Володя Лагер, Толя и Нина Погребняки. Володя невысокий, светловолосый, у него брови шнурочком, красивые синие глаза и яркий румянец на щеках. Борис подшучивал над Володей, говорил, что лицом он похож на девчонку. Борис вечно над кем-нибудь подшучивал… Про Толю с Ниной сразу скажешь, что это брат и сестра: оба большелобые, сероглазые крепыши, оба заводилы и выдумщики. Они-то и подбили товарищей отправиться в такой дальний поход, сказали, что покажут им сосну, под которой когда-то давным-давно был закопан клад. Рядом с Васей идет Толя Цыганенко. Он с трудом удерживается, чтоб не ринуться вперед. Черные лукавые глаза его блестят. «Скорее, скорее!» — нетерпеливо подгоняет он товарищей.