Двенадцать подвигов Рабин Гута

– Фашисты, – пробормотал уродец, поднимаясь с земли и вытирая рукавом разбитый нос. – Я на вас жалобу министру напишу.

– Тебе что, добавить? – удивился Сеня. Теперь уже Жомов вцепился в него.

– Ладно, уговорили, – шмыгнул носом циклоп. – Я сам с лестницы упал, а вы мне просто первую помощь оказали.

– Вот так-то лучше, – кивнул головой Рабинович и, наклонившись над Гераклом, пошлепал его по щекам. – Эй, вояка, хватит спать. Зима пришла. Замерзнешь.

Несколько секунд полубог не проявлял никаких признаков жизни, а затем резко сел и с удивлением посмотрел на склонившиеся над ним лица. В первые мгновения во взгляде Геракла не было заметно и проблеска разума, но когда герой встретился глазами с Жомовым, то тут же вскочил на ноги.

– Моя школа, – гордо сообщил присутствующим омоновец, а полубог, вместо того чтобы встать по стойке «смирно» и доложить о провале задания, бросился Ване на шею.

– Папочка вернулся! – радостно завопил он. – А ты мне в подарок хвост от наяды принес?

Жомов оторопел, совершенно не понимая, что происходит. Циклоп удивленно-заинтересованно посмотрел на них, а Попов противно захихикал.

– Это что же получается? – дернув за рукав Рабиновича, спросил он. – Выходит, мы Зевса нашли?

Может быть, в другой ситуации Сеня и поддержал бы хохму друга, но в этот раз Рабиновичу было не до шуток. Он даже не услышал слов Андрюши, оторопело глядя, как Жомов пытается оторвать от себя полубога, со смачными звуками целующего его в обе щеки. Видя, что одному омоновцу с ситуацией не справиться, Рабинович пришел на помощь и оттащил Геракла от друга. Полубог, не стерпев столь наглого вмешательства посторонних в проявление своей «сыновней» любви, истерично завизжал, а затем плюхнулся на пятую точку и принялся реветь, размазывая кулаками слезы по глазам. Жомов повернулся к циклопу.

– Ты что мне с курсантом сделал, сволочь?! – грозно поинтересовался он.

– Тихо, тихо! – выставил вперед руки циклоп. – Сейчас все исправим. Я доктор. Телемом зовут, может, слышали? – и, осторожно обогнув разъяренного омоновца, устремился к Гераклу. – Не волнуйтесь. Наверное, у него просто шок и небольшое сотрясение мозга. Честное слово, я не хотел. С этими полубогами всегда морока. Никогда не знаешь, чего в нем в данный момент больше, божественного или человеческого. Вот я и не рассчитал удар, – и, остановившись перед сыном Зевса, Телем испуганно обернулся к ментам. – Только не волнуйтесь. Сейчас я его вылечу.

Поначалу успокоить плачущего Геракла никак не удавалось. Никто из ментов опыта общения с детьми не имел и что делать с двухметровым дылдой, распустившим нюни, совершенно не представлял, а на огромную голову Телема, моргавшую одним-единственным удивленно-наивным глазом во лбу, полубог реагировал только усилением рева. Наконец Жомов не выдержал и рявкнул на Геракла, впавшего в детство. Сын Зевса мгновенно замолчал и, шмыгнув носом, обиженно поджал губы. Менты облегченно вздохнули, а циклоп принялся за обследование пациента.

Приподняв пальцами веки Геракла, Телем посмотрел ему в глаза, потрогал лоб, заставил разинуть рот и даже зачем-то залез пальцами в уши. Полубог, сидя на камне, хихикал и извивался, но, несмотря на все усилия новоявленного лекаря, никаких признаков возвращения в нормальное состояние не проявлял. Телем распрямился и поскреб рукой свой огромный затылок. Затем, пробормотав что-то себе под нос, бросился в ту самую вонючую пещеру, от которой отказались путешественники при выборе своего временного жилья.

Вернувшись назад, циклоп притащил с собой в закрытой рогожей корзине целый арсенал всевозможных средств. Попов попытался рассмотреть, чем именно собрался воспользоваться Телем для исцеления полубога, но циклоп, недовольно проворчав нелицеприятную фразу о извечном людском любопытстве, заслонил корзину спиной. Достав из своей античной аптечки хрустальный шар на серебряной цепочке, циклоп быстро прикрыл корзину рогожей и принялся размахивать амулетом перед носом у Геракла.

– Ты засыпаешь… Твои веки тяжелеют и слипаются… Глаза закрываются, и ты чувствуешь, что проваливаешься в сон, – замогильным голосом начал он убеждать полубога, но здоровенный детина, вместо того чтобы послушаться первобытного гипнотизера, начал идиотски хихикать и принялся неловко ловить шарик руками.

– Да успокойся ты, наконец! – не выдержав такого непослушания, рявкнул на него Телем и тут же обернулся к Жомову. – Извините. С детьми так трудно ладить…

Ваня, который еще не успел привыкнуть к роли отца, не нашелся, что ответить, и лишь прокашлялся. Андрюша тут же захихикал еще более идиотски, чем недавно Геракл, за что тут же получил подзатыльник от Жомова. А Телем, которому так и не удалось загипнотизировать пациента, снова начал ковыряться в корзине.