Двенадцать поэтов 1812 года

И, право, трудно не позавидовать адресатам Авдотьи Петровны. Но не потому, что ее письма — кладезь оригинальных умозаключений и философских построений. Нет, они написаны очень простым слогом. А обаяние этих писем — в том «очарованном потоке» любви и дружества, который и спустя два столетия увлекает всякого, кто прикасается к ее посланиям.

Авдотья Петровна в эпистолярной прозе создавала язык русской лирики. Отголоски ее писем можно легко найти в стихах Жуковского. Нет, не случайно Василий Андреевич называл свою Дуняшу «милым хранителем поэзии».

Вот она пишет Жуковскому (в момент написания письма ей 26 лет):

«1 мая 1815, 4 часа поутру. Долбино.

Сегодня праздник весны; магическое слово Май разбудило меня еще до солнца… Сегодня можно смело оттолкнуть от себя на время грусть и пустить на ветер! День тихий и ясный, может, ничего не принесет назад! а прелестный этот воздух, майское светлое небо и любовь Божия везде и во всем, какой тьмы не развеют!.. Какая везде любовь!.. Мои все еще спят утренним сном, дети все загорели, здоровы… У меня отворено окно, солнце играет лучами с свежим утренним туманом, лягушки кричат, дожидаясь полного дня… и все это так хорошо, так весело сердцу, что хотелось бы вам отдать это чувство, милый Жуковский! — в одном из тех листочков, которые вы отдали мне, помните ли, вы рассуждали о молитве? — вы говорили, что молиться — значит или просить чего-нибудь с хорошим намерением, или благодарить, — мне кажется, есть еще самый простой и самый частый манер молитв — любить! — Не просишь ничего, не думаешь даже порядочно или, по крайней мере, не разбираешь своих мыслей, а с наслаждением любишь, да и только! И так я готова целую жизнь, — и как бы хлопотно ни жить, готова жить и хотеть добра, хоть бы сто лет! Право, Жуковский, жизнь что-то хорошее, — вообразите только это, когда я соглашаюсь жить сто лет, не выговаривая себе счастия в жизни?..»^[48]

А вот стихи Жуковского, написанные вскоре после получения этого письма:

Легкий, легкий ветерок!
Что так сладко, тихо веешь?
Что играешь, что светлеешь,
Очарованный поток?
Чем опять душа полна?
Что опять в ней пробудилось?
Что с тобой в ней возвратилось,
Перелетная весна?
Я смотрю на небеса…
Облака, летя, сияют,
И, сияя, улетают
За далекие леса!..

Переписка Василия Андреевича Жуковского с Авдотьей Петровной Елагиной издана благодаря многолетним трудам Эммы Михайловны Жиляковой, профессора Томского университета. Она восстановила диалогичность переписки. Если раньше публиковались лишь письма Жуковского, то в новом издании впервые есть возможность прочитать ответные письма Авдотьи Елагиной. И теперь мы видим, как одно сердце отзывается другому. Мы буквально ощущаем, как происходит обмен чувствами, мыслями, переживаниями, и начинаем понимать, какое это особенное дарование — эпистолярная отзывчивость.

И тут становится чуть понятнее, откуда пришел Пушкин (хотя упоминаний о Пушкине в переписке всего одно-два), среди чего он вырос: среди послевоенных тесных душевных связей и таких же сильных привязанностей, на перекрестье высоких дружб и нежных влюбленностей.

После писем Жуковского и Елагиной кажется совершенно несправедливой давняя традиция помещать переписку классиков в последние тома собрания сочинений. По эмоциональной и художественной силе переписка Жуковского и Елагиной встает рядом с главными произведениями русской литературы XIX века. Это именно та живая, трепетная, документальная классика, которой так не хватает при изучении классики художественной. Дети сейчас в большинстве своем, увы, не романтики, но скептики, а тут каждое письмо удостоверяет подлинность Татьяны Лариной и Наташи Ростовой, Владимира Ленского и Андрея Болконского, Александра Чацкого и Пьера Безухова. Письма доносят до нас голоса той эпохи, когда люди не экономили на приветливых словах, не стеснялись восклицательных знаков и каждый день спешили высказать все доброе, что было на сердце, и этим умножали в мире любовь и ласку.

В последние годы я все чаще думаю над вопросом, наивность которого рассмешит любого компьютерщика: а куда уходят те письма в электронной почте, которые мы не успеваем сохранить или случайно стираем? Что с ними происходит? Неужели они исчезают в никуда, в небытие, не оставив здесь никакого следа? Потерявшееся бумажное письмо всегда есть надежда найти, а какой добрый гений вернет письмо электронное? Где, в каких дебрях мироздания, его искать?

И как тут не оглянуться с ностальгией на XIX и XX века, когда письма и терялись, и горели, но не исчезали вот так, без вздоха, без горстки пепла…

* * *