Двенадцать рассказов

Сосредоточившись взглядом на трещине в стене около моего столика, я попытался понять, где и когда споткнулся Женька, чуть не выронив будущее из своих рук. Исправительные учреждения на то и исправительные: если не можешь найти причину преступления и исправить ее одним способом, попробуй другим. Но поиск и исправление ошибок должны сходиться -- жизнь должна быть устойчивым равновесием побед и поражений. Ведь проверка сделанного -- это и есть присоединение прошлого к нашему собственному будущему. Опыт, предыдущие испытания и прожитая жизнь, дали Женьке силы подняться.

Жека (Рекс). 2 августа 1998 года

Телефон зазвонил, конечно, в тот самый момент, когда я не был готов к этому. Пришлось бежать из душа через всю квартиру. Я хотел бы, чтобы это был звонок Паши -- его самолет приземлился больше часа назад. Он писал мне несколько раз до своего отъезда. Я постоянно получал от него подогрев в тюрьме. Паша приезжал ко мне, но свидания нам не дали. Он ни минуты не сомневался в том, что я выберусь из этой ямы.

Я не успел к телефону, но не расстроился, потому что Веня, мой отчаянный благодетель, тут же перезвонил мне. Каждая его попытка помочь мне была стремлением утвердиться за мой счет.

Где та грань, за которой мои друзья уже не в праве рассчитывать на мою помощь, и после чего они уже сами отвечают за себя? Я лично уверен в том, что у человека все в жизни происходит по стечению обстоятельств. Каждый из нас зависит от других людей, и перед каждым из нас стоит проблема выбора. И если ты не в силах сделать правильный выбор, его за тебя сделают другие. И тогда ты будешь шестеренкой в чужом механизме. Я понимал, что в нашей жизни не все так просто. Кто мог предсказать, что я поймаю того мотоциклиста? Кто знал, что Веня возьмет деньги, и мы влетим под дембель? Кто знал, что тот парень ударит Веню?

-- Не лезь, если не просят! -- ответил мне тогда здоровяк в баре.

Жека (Рекс). Осень 1989 года

...Под окном дома резко заскрежетали тормоза, и раздался противный гудок машины. Не дожидаясь звонка, открыв входную дверь, я выглянул в подъезд. По ступеням с грохотом поднимался Веня. Он старался идти ровно, но его заносило, и к грохоту его шагов добавлялся гул перил.

-- А, не спишь, -- понимающе кивнул он.

-- Извини, что поздно. Так получилось. Мне нужна твоя помощь.

-- Помощь?

-- Да. Кстати, давай пойдем, что ли, куда-нибудь? -- и не дождавшись моего ответа, он зашагал назад к выходу из подъезда. Накинув сверху куртку, я пошел за ним.

Мы пришли в местный ресторан и заказали жареное мясо.

-- Да не наваливай ты, как халдей, на свою тарелку груды закусок. Помни, Веня, ты вкушаешь жареное мясо, а не лопаешь деликатесный силос! Два-три подрумяненных ломтика жареной картошечки, пара огурчиков маринованных, моченная грушка, ложка хрена со свеколкой, ну, там оливки какие-нибудь. И ... водка. Водка, Веня! Но сначала, я отвечаю, Веня -фужер! Потом, несомненно, мясцо, потом водка, потом без передыха еще ломоть.

Вот я и разговелся.

Все, состоялось.

Желудок мой ликовал -- вот уже два года он регулярно получает то, о чем мечтал все пять черных лет. Я с умилением откинулся на спинку стула и благожелательно созерцал сидящую в зале публику, с ней меня связали аргументы и факты Вениной истории, которую я слушал поначалу не слишком внимательно:

-- Ну, соберем мы их, козлов, за одним столом. Выставим водки море, жратвы -- вагон. А сами аккуратненько обрежем стволы заранее, сложим их, заряженные, в сумку и в уголок комнаты положим. Когда они нажрутся и пустят слюни, мы, Веня, с тобой вдвоем встанем, и с двух рук как дадим! Представляешь? Комната вся в пороховом дыму, жратва на столе вперемежку с их мозгами. На стенах, на полу -- кругом их кровь. Они стонут, шевелятся, гильзы по полу катаются, водка из разбитых бутылок течет прямо на пол. А мы с тобой, Веня, стоим посреди всего этого. Дальше-то что? -- спросил я, обрывая его словесный поток.

-- Класс! -- сказал Веня и я понял, что он ничего не знает про жизнь среди этих "чертей".

-- Кому ты должен? -- перешел я к делу.

-- Вон ему, -- совершенно отчетливо Веня указал на "быка", что стоял у стойки бара, напротив входа в наш зал.

-- Сколько ты должен без "счетчика"?

-- Что? -- Веня явно понял только смысл глагола.

-- Сколько хочет этот урод? -- задал я вопрос попроще.

-- Я должен ему три сотни баксов, -- Веня уже не мог оторвать взгляд от бумажек, которые я ему отсчитывал прямо за столом.

-- Иди, отдай и возвращайся.

Количество молодых людей спортивного вида на квадратный метр площади внушало здоровый оптимизм. Уродливые лысые существа в клубах сигаретного дыма сидели друг у друга на головах и смотрели видео в баре, напротив нашего зала. Не самое дурацкое занятие для заведения со свободным входом.