Двенадцать рождественских свиданий

– Я могла бы пригласить кого-нибудь.

– Кого? Регбиста? – спросил Мэтт.

– Ага. Может быть.

– Вы с ним хорошо ладите, верно? Как считаешь, у вас что-нибудь получится?

– О, определенно что-то выйдет, – ответила Кейт, и в ее голове снова всплыли их жесткие лесные ласки. – Просто пока не знаю, что именно.

– Приводи. Я буду подкалывать этого мужчину насчет его намерений.

– Что только побудит его приглашать меня на свидания и дальше.

Мэтт рассмеялся.

– Впервые у нас одновременно будут вторые половины. По крайней мере с тех пор, как мы живем в одном месте.

Электричка была переполнена. Кейт едва успела сесть. Ей досталось место рядом с мужчиной, который безжалостно ковырял в носу, громко хохоча над карикатурами в газете. Напротив сидели две женщины, которые наконец направились за рождественскими покупками. Они подготовились к этой задаче, заправившись джином с тоником из бумажных стаканчиков, которые одна из них достала из большого пакета магазина “Harrods”.

Хнычущих детей успокаивали сладостями и журналами, угрюмые подростки тупо глядели в окна или таращились в телефоны; из их наушников доносилось однообразное «тыц-тыц-тыц». Большинство взрослых не были исключением; их пальцы плясали над экранами телефонов, планшетов и ноутбуков.

Кейт смотрела на проносящийся за окном снежный пейзаж. Белые крыши, белые поля, белые холмы, серое небо, еще более мрачное, чем раньше. Миновали кладбище с красными вспышками пуансеттий на могилах ушедших, но не забытых. Более удачливые дети катались по склонам на санках, а овцы и коровы боролись с холодом, сбившись в кучу. Ярко-зеленый трактор, нагруженный тюками с сеном, мчался по белому полю.

По мере приближения к Лондону ландшафт менялся. Заснеженные рекламные щиты соблазняли потребителей обещаниями идеального Рождества. Лес кирпичных труб простирался до горизонта, лабиринт заснеженных улиц под ними гудел от деловой активности. Рождественские украшения, растянутые над улицами; пабы на углах; рыночные палатки, тянущиеся к центру города.

Чуть ближе мир эволюционировал в новые виды более крупных, более голодных и требовательных существ. Это была земля гигантов; башни, тянущиеся к небу, власть и нищета бок о бок. Промышленные блоки с зеркальными окнами, вращающиеся рестораны в облаках. Старый камень и блестящая сталь, история и современность. Великолепный муравейник из миллионов людей, трущихся друг о друга локтями.

Кейт нравился город. Она любила его жесткость, грязь, улицы, вымощенные новыми возможностями. Если Блексфорд можно было сравнить с женой, то Лондон точно был ее любовницей.

На вокзале кипела жизнь, метро было переполнено. А на Карнаби-стрит творилось безумие, но участвовать в нем, толкаться, протискиваться стоило лишь для того, чтобы на Рождество оказаться за пределами офиса ее любимой «Либерти».

Вдоль Карнаби-стрит распустился прекрасный мираж, похожий на карнавал Тюдоровского великолепия. Рождественские елки украшали балконы на первом этаже, витражные окна манили сверкающими лентами, яркими мешочками с подарками и изящными поздравлениями, расписанными засахаренными фруктами, словно из прекрасных снов всех любителей Рождества.

Кейт бродила по празднично украшенным залам и отделам рождественского магазина, впитывая в себя эту страну чудес, в которой блеска и фонариков на квадратный дюйм было больше, чем во всем Лас-Вегасе. Она выбрала несколько безделушек, чтобы добавить к своей обширной коллекции, в ожидании елки, которую Эвелин и Патрик выбирали для нее в этот вечер, а затем направилась в художественный отдел своего офиса.

Ее весенний дизайн был одобрен, и она отправила эскизы по электронной почте в типографию. Босс предложил пару правок к зимним тканям и попросил сделать точную копию ее дизайна на другом цветовом фоне. Кейт внесла необходимые изменения. Установив мольберт, нарисовала несколько папоротников матовым оливково-зеленым цветом, между морозниками и айвой, набросала пучки бледно-коричневых опят; отсканировав финальный набросок, сделала копию на голубоватом фоне, цвета утиных яиц, так что у нее получилось две одинаковые ткани на голубом и серо-коричневом фонах. Оба варианта отправились в типографию.

За окнами было уже темно, но магазин, примыкавший к студии, все еще был переполнен покупателями. Кейт проскользнула в ванную для персонала и переоделась. Она взяла с собой зеленое трикотажное платье с фестончатой горловиной и V-образным вырезом, длинными рукавами и поясом, завязывающимся на талии. Подол мягкими складками спускался почти до колен. Платье было теплым и милым, отлично сочетаясь с практичными кожаными сапогами по колено. Кейт привычно нанесла черную жидкую подводку в стиле Одри Хепберн и накрасила губы кроваво-красной помадой.

Сегодня вечером она встречалась с Джимом. Ему было тридцать семь, разведен, без детей, работал в Сити; судя по анкете, крупный инвестор. На фото он был в элегантно пошитом костюме, с короткими волосами соломенного цвета и улыбался очаровательной озорной улыбкой.