Двенадцатое Первое сентября

Но Коршаков будто нарочно стал избегать меня в школе. Сухо здоровался, если мы пересекались, придерживал двери, но больше ничего. В кабинет не ходил, помощи не просил, в общем, полный игнор.

Поговорили мы только перед родительским собранием, касающимся похода. Хотя говорила в большей степени я и с родителями, а Никита фиксировал в списки, что нужно взять с собой.

Как будто не в поход на выходные идем, а в кругосветную пешую экспедицию, честное слово.

С нами планировали идти и некоторые родители. Особенно активные мамочки и папочки были безумно рады вылазке на природу, они благодарили Никиту Юрьевича за прекрасную идею и инициативность.

Конечно, он мужчина, ему проще. А я в прошлом году куда бы с ними пошла? Брать на себя ответственность за сорок детей и больное сердце Лилии Григорьевны? Нет уж, увольте!

В пятницу перед днем злополучного похода мы с Никитой бегали к своим классам чуть ли не на каждой перемене, раздавая все новые и новые указания. Одиннадцатиклассники в какой-то момент стали не рады, что согласились на нашу идею.

Только после шестого урока, когда все разошлись по домам, я наконец-то выдохнула, надеясь, что теперь сама соберусь с мыслями и вещами. А то мой огромный рюкзак еще пустой.

— Поль, ты домой идешь? — спросил Кирилл, заглядывая ко мне в кабинет.

— О, Куракин, не заставил себя искать! — вместе с ним заглянул и Коршаков, пребывающий то ли в нечеловеческой радости, то ли в дьявольском гневе. — Потрудись сейчас же сказать правду.

— Чего? — Кирилл глянул на меня, ища поддержку, но я сама не знала, что происходит.

— Не понимаешь, да? А если так?

Никита в два шага преодолел расстояние между нами, подхватил меня на руки, усадил на стол и, вклинившись между ног, страстно поцеловал.

Его губы сминали мои, руки путешествовали по бедрам, стянутым кожаной юбкой. Сама не понимая, что творю, поддаваясь дурманящему мужскому запаху, я не отталкивала его, а напротив робко отвечала на этот дерзкий поцелуй.

Только когда Никита чуть отстранился, тяжело дыша, я осознала всю суть происходящего и уставилась на него округлившимися глазами.

— Неприятно, да, когда твоя девушка целуется с другим?

— Поль, я не понял, у вас это обоюдно или мне ему всечь? — Кирилл хотел поглумиться над нами, я чувствовала это всеми фибрами души. Но долг брата обязывал его вступиться за сестру.

— Кому ты всечь собрался, а?! — Никита уже полетел на него с кулаками, но я успела предотвратить драку.

— Ну-ка стоп! Коршаков, успокойся и объясни, что ты вообще творишь! — с этими словами я еще и влепила мужчине смачную пощечину. Нечего руки и язык распускать! Нет, он, конечно, хорошо целуется…Но это не повод!

— Поль, он тебе изменяет! Я своими глазами видел, как он целовался с этой твоей Надей.

— Полин, скажешь ему? — братец смотрел на меня с явным недовольством, да я и сама понимала, что влипла по-крупному. Не стоило втягивать Кирилла в свои игры.

— В общем, Никит, я же тебе говорила, что ты тогда не так все понял…. — начала я. — Мы с Кириллом действительно очень любим друг друга и не скрываем этого. Он меня провожает, может обнимать и все такое. Но у него есть и своя личная жизнь. Потому что…. Он мой брат.

— Брат? — протянул Никита, скрещивая руки на груди. — Очень интересно.

— У нас отцы разные, а мама одна, — зачем-то пояснила я. — Простите меня! Не стоило вас в эту кашу втягивать.

— Куракин, можешь считать, что все твои двойки аннулированы. Свободен.

— Спасибо, Никита Юрьевич.

— И извини за мое поведение, — Коршаков протянул парню руку для рукопожатия. Они обменялись многообещающими взглядами, видимо, заключив мир, и Кирилл вышел из класса, бросив меня на произвол судьбы.

Видя суровый взгляд мужчины, я понимала, что без скандала не обойтись. Наверняка сейчас станет читать мне нотации, подкалывать, а потом, в качестве извинений, попросит заполнить за него документы.

Но я понимаю, заслужила….

— Зачем ты так со мной, Поль? — вдруг ни с того ни с сего с грустью в голосе спросил Никита. — Если я тебя чем-то обидел, извини. Знаю, что не ангел и много косячил раньше, но это было жестко. Я честно хотел измениться, стать нормальным человеком, хотя бы им казаться. Надеюсь, ты достаточно посмеялась надо мной….

Я не успела даже ничего сказать, как Никита вышел из кабинета. Почти сразу он написал, что завтра в девять заедет за мной, чтобы отвезти на место привала, куда старшеклассники с родителями и другими педагогами доберутся пешком.

Мне вдруг стало так стыдно за свое поведение. Я осознала, что вела себя как ребенок, а не как взрослая девушка, которая должна своими поступками подавать пример подрастающему поколению.

Ну вот как можно было обмануть Никиту в таком вопросе? А главное зачем? Чем я вообще думала, когда решила, что это будет весело….

Ругая себя всеми известными словами, я быстро собралась и отправилась домой упаковывать рюкзак.