Двенадцатое Первое сентября

А на третий урок ко мне должен был прийти одиннадцатый «б». Появление этого класса я ждала особенно сильно, потому что хотела разглядеть получше новенького Клима. Видимо вчера было столько народу, что я не обратила внимания на пополнение в наших рядах.

Выпускники этого года завалились в класс дружной гурьбой, не забывая кидать мне многозначительно «здрасьте». Я только кивала и тяжело вздыхала при виде очередной короткой юбки.

— Доброе утро, Полина Ивановна, — раздался у меня над ухом бархатный мужской голос.

— И Вам здравствуйте, молодой человек. Так понимаю, Клим? — уточнила я и, глядя во временный журнал, добавила. — Новиков?

— Он самый. Вчера не мог присутствовать на линейке, к сожалению, поэтому решил сегодня с Вами познакомиться лично.

— Рада знакомству, — хмыкнула я и вернулась к заполнению журнала.

Клим оказался кем-то вроде идеала всех подростков. Высокий, смазливый, с темными волосами, торчащими во все стороны, хитрой улыбочкой и брендовой кофтой. Короче говоря, краш всех девчонок. Я же правильно употребила это слово, да?

Меня, слава богу, такой типаж парней не интересовал ни в школе, ни уж тем более сейчас. Я, в конце концов, взрослая двадцатипятилетняя женщина, на подростков смотрю с мыслью «Интересно, а он будет химию сдавать?».

— Так, садимся все, звонок был.

С одиннадцатым классом проблем не возникло. Поскольку знакомы мы были уже второй год, никто не решился испытывать насколько крепкие нервы у молодой учительницы. И правильно сделали, между прочим.

На перемене после четвертого урока ко мне заглянула Лиза и позвала в столовую обедать, но я тактично отказалась. Не терпела это место еще со времен собственной учебы. Теперь меня туда точно никаким калачом не заманишь.

— О, Поль, ты тут! — сияя от радости, в кабинет завалился Никита и устроился передо мной на первой парте. Медом ему тут намазано что ли? — А чего не ешь?

— Я в столовой в последний раз была в седьмом классе. Потерплю как-нибудь до дома.

— А у меня шоколадка есть, будешь? — мужчина достал из кармана пиджака плитку молочного и протянул мне.

— Молодые поклонницы подарили? Или ты специально мне купил, чтобы я за тебя журнал заполнила?

— Блин, Астахова, Вас там на хим. факе учили угадывать мысли что ли?! — я засмеялась, отламывая себе кусочек сладкого. — Мне бы помочь просто…. Объяснишь что к чему, а основную работу я сам сделаю.

— Коршаков, я тебя не узнаю….

Сжалившись над мужчиной, я показала ему журнал своего класса и объяснила куда и что нужно записывать. Он старательно делал вид, что запоминает, а сам ненароком косился на вырез моей блузки.

— Никит, мои глаза чуть выше.

— А? — мужчина поднимает растерянный взгляд и краснеет, понимая, что его поймали за преступлением. — Извини. Просто меня уже четыре урока соблазняют девочки, у которых вместо груди какие-то прыщики. А у тебя вон!

— Сейчас получишь по своей наглой морде, — предупреждаю я и рукой прикрываю вырез.

— Поль, ты когда…. — в класс вероломно (что у них за привычка такая) вламывается ученик одиннадцатого «б». — Извините, я видимо не вовремя.

Парень тут же скрывается за дверью, а я ловлю на себе насмешливый и одновременно непонимающий взгляд Никиты. Ох, лучше бы он на мою грудь продолжал смотреть.

— Значит, Полина Ивановна, для кого-то Вы просто Поля? Очень интересно…. Мне она советует на молодых девчонок не заглядываться, а сама?

— Это вообще не то, о чем ты подумал!

— Но-но, — злорадно хмыкает мужчина, — ну ничего паренька отхватила. Симпатичный, плечистый. Наверное, химию на все сто отрабатывает!

— Коршаков, отстань. Я сказала, что это не то, о чем ты подумал.

— А о чем я подумал? Я ни о чем не подумал! — и смотрит на меня, главное, невинно и растеряно. Ух, прибила бы!

Первая учебная неделя проходила легко. По крайней мере, до понедельника, в который был назначен педсовет. Я это дело не любила, но ходила на заседания учителей исправно. Как будто у меня выбор был….

Вот и сейчас после шестого урока собиралась на час засесть в приемной директора.

— Полин, я так больше не могу! — в класс снова вломился тот самый ученик одиннадцатого «б», далее именуемый Куракиным Кириллом. — Этот англичанин редкостный подонок!

— Ну что у тебя случилось? — я подошла к парню и обняла его со всей любовью. — Кого не поделили?

— Тебя, — честно ответил Кирилл, обнимая меня в ответ.

— А я причем?

— Да фиг я знаю. Он постоянно мне на тебя намекает и валит.

— Ты мой маленький, — я даже умилилась от того, как этот здоровенный лоб жалуется мне на своего учителя, уткнувшись в плечо. — Поговорю я с Никитой Юрьевичем, не переживай.

— Поль, ты на педсовет идешь? — да что у них за привычка входить без стука?! Вот без стука вошел, пусть теперь сам думает, почему я обнимаю своего ученика! — Или у тебя дела поважнее? Слушай, Куракин, ты не боишься вот так свою учительницу лапать в кабинете? Вдруг зайдет кто.

— Ну и что? Я своей любви к ней не скрываю, — расхорохорился Кирилл, нежно приобнимая меня за талию. Ой, что сейчас будет….

— Ах не скрываешь! Ну удачи вам в делах любовных.