Двенадцатое заклятие

Люси хотела ответить, но в этот миг услышала плач. Она заметила, что мистер Блейк тоже его услышал. Плач был тихий, словно жалобно всхлипывала женщина. Не было ничего страшного, но Люси поняла, что день склонился к вечеру. Подул холодный ветер, и по спине побежали мурашки. Все вокруг приобрело четкие очертания и стало ярче. Она слышала, как у них под ногами хрустит каждый прутик, каждый листик.

Они прошли по тропинке около пятидесяти футов и увидели, что под деревом сидит молодая женщина в поношенном белом платье, какие носят крестьянки. Женщина сидела к ним спиной, и определить ее возраст было трудно. Из-под чепца виднелись неубранные и непокорные волосы медного цвета. Судя по худобе и высокому росту, перед ними была девушка-подросток. Что-то в ней, в том, как она сидела, в отчаянии обхватив голову руками, напомнило Люси, как она сама плакала после смерти сестры. Люси вспомнила, как однажды, через несколько недель после того, как отец впервые пригласил ее к себе в кабинет, она гуляла за домом и вдруг мысль о смерти Эмили пронзила ее как острый нож. До нее будто впервые дошло, что сестры не стало, что она ее больше никогда не увидит. Люси ощутила такую пустоту, что упала на землю и заплакала, не в силах остановиться, не силах даже сделать попытку.

Она не знала, как долго так лежала — возможно, не один час, — охваченная своим горем, пока не почувствовала, как кто-то тронул ее за плечи. Она повела плечами, пытаясь освободиться, но руки проявляли настойчивость, а когда Люси все же подняла голову, увидела перед собой отца. Он вышел из кабинета и пытался поднять ее с земли. Он не привык проявлять нежные чувства, ему было трудно прикасаться даже к собственным детям, но он заключил ее в свои объятия и позволил плакать у себя на плече. Терпеливо ждал, пока запах сырого сукна ее не успокоит. Никогда Люси не любила своего отца так сильно, никогда не нуждалась в нем более и никогда не испытывала большего счастья оттого, что он у нее есть.

Теперь она смотрела на странную скорчившуюся девушку, из уст которой исходило горестное мычание, и Люси захотелось утешить ее, сделать то, чем только один человек может помочь другому в минуту печали. Они подошли ближе, но девушка их не замечала. Они увидели, что она склонилась над книгой. Люси подумала, что книга, должно быть, очень грустная, если вызывает такие чувства.

Марта остановилась чуть поодаль, Люси обошла девушку кругом, мистер Блейк шагал рядом с нескрываемым беспокойством на морщинистом лице. Они заглянули девушке в лицо, и она оказалась миловидной, с бледной кожей, которую чуть портили веснушки, с носом широким и приплюснутым в районе переносицы, с большими, очень красивыми карими глазами, которые покраснели и были влажными от слез.

При приближении Люси и мистера Блейка девушка вздрогнула и вскочила на ноги, как испуганное животное. Однако немного успокоилась, увидев двух молодых женщин и добродушного пожилого мужчину, который, очевидно, не представлял ни для кого угрозы. На ее лице читалось явное недоумение. Рот был приоткрыт, глаза моргали, словно она хотела, чтобы мир принял какую-то понятную форму.

На шее у девушки на толстой бечевке висела грифельная доска, в руке она держала кусок мела. Книга, которую она читала, лежала на траве, и Люси прочитала название на корешке. «Стихи на случай» — книга Байрона.

— Здравствуйте, — осторожно сказала Люси. — Простите, что напугали вас.

Марта подошла ближе. Девушка что-то лихорадочно писала на доске. «Я Софи Хаят. Я глухая».

Люси жестом попросила дать ей доску, чтобы написать ответ, но девушка покачала головой и показала на свои губы. Люси читала, что есть глухие люди, которые понимают говорящего по губам, но никогда таких не видела. Ее охватило волнение от необычности происходящего, и она произнесла медленно, четко артикулируя каждый звук:

— Я Люси, а это Марта и мистер Блейк.

Глухая девушка засмеялась, и от этого сразу стала красивой. «Говорите, как обычно, — написала она на доске, показала надпись и подмигнула. — Не говорите так медленно».

— Простите, — сказала Люси. — Не хотела вас обидеть. И напугать тоже. Мы услышали, как вы плачете, и только хотели облегчить ваше горе.

— Дело не в горе, — сказал мистер Блейк. — А в любви.

Та утерла глаза и написала: «Да».

Помимо своей воли Люси сказала:

— Надеюсь, не к Байрону.

Софи попятилась.

«Вы его знаете?» — написала она, поразмыслив.

— Немного, — ответила Люси, не желая выступать в роли соперницы этой глухой девушки, хотя та вправду была хорошенькой, а некоторым мужчинам нравятся беззащитные женщины. Был Байрон одним из них? Предпочел бы он эту бедняжку Люси? Ей стало неприятно от собственных мыслей, и она поспешила их отогнать. Ей это почти удалось. — Мы недостаточно знакомы, чтобы он пригласил меня в Ньюстед. Мы с сестрой приехали осмотреть окрестности, а с мистером Блейком встретились случайно.

«Вы его любите?»