Дверь

— И тебе не хворать, коллега! пустил ответку Моше. Один-один, пожалуй.

— Скупнуться в бассейне желаешь? Моше оживился.

— Конечно, пошли. И вышел в коридор в своих неизменных борцовках.

— Выход там, показал я направление.

— Сачкануть решил? спросил Моше на подходе, тут же взял меня на болевой поводок и мы зашагали к бассейну, точнее — он зашагал, а я семенил в позе китайца на рисовом поле. Все мои взывания к его совести, речи о правах человека и прочую фигню этот солдафон полностью проигнорировал. От неожиданности, я даже забыл, что могу ему настучать и в таком положении. Жирный персональный минус заработал и взял на заметку, пообещал ему суровые кары от моего телохранителя — Марты. Он отнесся к предупреждению весьма легкомысленно. Ну-ну. Единственное, что успел сделать, так это, в полете к воде, сбросить тапочки. А Моше вошел в воду без единого всплеска и попер как торпеда. Вода была малость тепловата, но воздействовала очень благоприятно. И чего я шутил и отбивался? А-а-а, «Пятница 13-е», поплескавшись от души, чуть не бегом рванули на кухню.

Пока Моше готовил кофе, я соорудил бутерброды и мы принялись завтракать, потом поднялись наверх, приводить себя в порядок, тут я и увидел помаргивающий светодиодом смартфон. Глянул — три пропущенных вызова от Марты. Хреново, тут же набрал ее.

— Это как понимать? услышал возмущенный голос Марты. Кошка с дому — мыши в пляс?

— Не было никакой возможности ответить, что у тебя? Справку выдали?

— А то, гордо сказала Марта. Я им, за вечерним чаем, свою горькую судьбу поведала, о бандитах этих поплакалась, так они пол-ночи мне выписку из истории болезни составляли. Судье очень понравится. Кстати, сегодня суд в десять, жду с машиной.

Меня вообще хотели на сохранение оставить, но… суд без меня не состоится, пошла я одежку подбирать и в образ вживаться. Не опаздывай, пока.

Времени было достаточно. Мы привели себя в порядок, выбрились. У Моше в машине даже одежда нормальная нашлась. К зданию суда приехали вовремя, а там… Светка вовремя подсуетилась, шикарный выпуск по теме организовала и статью. Я, в очередной раз, восхитился ее талантом и цинизмом прожженного репортера. В статье так мозги заплела, что создавалось впечатление, что это у Марты руки-ноги переломаны, а не у подсудимых. Блеск! Возле входа стояла машина скорой помощи, а народ шептался, что привезли пострадавшую. Вот это заезд! В зал, забитый до отказа, уже не пускали. Мне пришлось предъявить жетон и провести с собой Моше. Еле нашли где приземлиться. Народ был сплочен в единый монолит, как никогда. Около четверти жен ходили в положении после сезона дождей, традиция тут такая появилась, понятное дело, что мужики озверели. А их жены, узнав о виновниках этого дела, тоже сплотили свои ряды. Ведь именно к подопечным подсудимых норовили сбегать на время из семейного кораля их супруги. Зал гудел как улей, во время хорошего взятка. Не тратя времени я занялся подсудимыми и почти завершил свой шедевр к приходу судьи.

Судья заслуживает отдельного описания. Если кратко, то из той же породы, что и Ганс, такой же здоровенный и мощный, не смотря на изрядный возраст. Жесткие внимательные глаза. Не переиграла бы Марта. Хряснув молотком по наковальне правосудия, он сказал.

— Встать, суд идет! Весь зал дружно вскочил, как как первогодки перед матерым старшиной. Садитесь… так же дружно сели.

У-у-у, услышал я шумок в зале, этот спуску не даст. Строгий и неуправляемый. А вот это замечательно, пригласите потерпевшую, произнес торжественно судья. Я наносил последние штрихи на сутенера, когда заметил реакцию Моше. Глаза у него округлились, а челюсть отпала. Я оглянулся и сам опешил, по проходу шла классической утиной походкой, в очередной раз залетевшая мать-героиня, месяце на седьмом, пожалуй. На ней был одет балахон, в котором любят щеголять бабы на сносях.

Хорошо было видно, что животик свой, никаких подкладок и подушек. Я даже засомневался — может я ее уже с «приданым» получил? Лицо Марты было слегка одутловатым, что частенько можно наблюдать на последних месяцах беременности, когда почки с трудом справляются со своими задачам, под глазами залегли темные круг, под локоток ее поддерживала весьма симпатичная медсестра в белоснежном халатике, который доходил ей едва до половины бедра. Верхний запах халатика так же открывал приятный вид, темное белье под халатиком придавало обалденную сексапильность. А мейкап — смерть мужикам — завершал ее образ. А ведь Марта решила на контрастах сыграть! И это ей вполне удалось. Когда она уселась, судья задал ей вопрос.

— Вы себя хорошо чувствуете?

— Да, ваша честь, уже лучше. Голоском ангела ответила, правда… немножко беременного, тут вмешался адвокат подсудимых.

— Ваша честь, это другая женщина. Вчерашняя не была беременная. Мои подзащитные ее не знают. Зал возмущенно загудел. Судья призвал к тишине и спросил.

— Голубушка, ты узнаешь этих… граждан?