Дверь домой

Они успели не только пообедать, но кое-кто и вздремнуть. Голова колонны появилась из-за развалин окраинной улицы только через полтора часа. Впрочем, сомнительно, чтобы черта города заканчивалась там. Скорее это относится к окраине кварталов с каменными домами. Дерево попросту не сохранилось. Хотя и никаких сомнений, начни здесь проводить археологические раскопки и непременно обнаружишь фундаменты рассыпавшихся в прах домов, утварь, инструменты и наверняка кости.

Последние были непременной составляющей пустошей, нередко выглядывая наружу. Что тут творилось, когда бушевали рукотворные эпидемии или на людей наваливался отравляющий газ, и думать не хотелось. Даже картина, рисуемая воображением, ужасала. Что уж говорить о реальности. Впрочем, свидетелей этого однозначно не было. Хотя бы потому, что ни сталкеры, ни мародеры ни разу не находили чего-то похожего на противогазы и защитные костюмы.

– Ну, что скажешь, Андрей, какие планы? – поинтересовался Игорь у Ерохина, едва тот спрыгнул на снег.

Колонна тем временем перестраивалась в круг. Маневр, отработанный за прошедшие дни путешествия чуть ли не до автоматизма. Преимущество в вооружении это, безусловно, хорошо. Но не стоило забывать о том, что команчи серьезные противники. Стоит им только сойтись с землянами грудь в грудь, как судьба последних будет предрешена. Малыми силами они не нападут, а в рукопашной злые и умелые бойцы, ничуть не уступающие горцам.

– Док говорит, что до места порядка десяти километров.

– Судя по моим прикидкам, около двенадцати, а с учетом поиска проезжего пути так, может, и больше. Мы ведь тогда до него так и не доехали.

– Вот и прокатитесь. Гляньте, что там и как. Заодно и дорогу разведаете. Мы пока устроим дневной привал, а там по вашим следам и двинем.

– Дока с нами отправишь? Он там все же бывал.

– Не мне решать. С этим пошли к Кривошееву. Но думаю, что упрется рогом.

Так оно и вышло. Док приметил Игоря и быстренько пристроился к нему, полагая, что уж ему-то прямая дорога в Чалату как прожившему в городе несколько месяцев. Но не тут-то было. Глава переселенцев наотрез отказался отпускать единственного квалифицированного медика. Не было у него других специалистов. Поэтому с имеющегося он был готов пылинки сдувать.

– Да п-пошел он. Я с вами, – когда они отошли от главы, решительно заявил Алексей.

– Не вопрос. Пошел, значит, пошел. Ты вообще можешь послать всех и каждого, включая и меня. А потом забрать свою долю и проваливать на все четыре стороны. Трофейный грузовичок я тебе выделю без проблем. Туда вполне поместится весь твой хабар. Деньги также получишь чин чином.

– Ты это о чем, Шаман? – остановившись, опешил Док.

– Всего лишь о том, что все эти люди оказались здесь из-за того, что в один прекрасный день мы решили добраться до кукловодов. В какой-то момент мы совершили ошибку, и очередной раунд остался за ними. Кто-то к нам присоединился сам, но большинство вот этих людей жили себе спокойно, вписавшись в реалии Невьянска. А их за шкирку и на мороз с минимумом имущества и туманными перспективами на будущее. Мужиков, баб, детей, грудничков. Всех! Как шелудивых собак! Все они теперь наша ответственность. И чтобы выбраться из этого дерьма, мы должны следовать определенным правилам. Если ты не желаешь им подчиняться, то свободен как ветер.

– Я провел в Чалате несколько месяцев и облазил там все.

– Кривошеев прав. Мы не можем рисковать единственным медиком. А Чалата… Ты нарисовал схему, подробно описал, где и что. Мы разберемся и сами.

– Ладно. Удачи, – вздохнул Овчинин.

– Нормально все будет, Леша. Мы что-нибудь придумаем. Будет еще и на твоей улице праздник.

– Да иду уж, – отмахнувшись, отвернулся Док и направился к тому самому трофейному грузовичку, полностью отданному под медицину.

Глава 4 Чалата

Распрощавшись с Доком, Бородин подошел к КАЗу, в котором ехала Алина с детьми. Парусину тента залатали хорошо. Так что практически не поддувало. Труба дымохода плюс надышали, к ним пересадили еще и детей из повозок, так что было у них довольно тепло. Большая часть детей и вовсе спала.

– Дядя Игорь! – подорвался было Коля.

Мальчишке всего-то восемь. Живет одними эмоциями. Аборигены к этому возрасту вовсю уже трудятся, настоящие помощники родителям. По мере сил, конечно. А потому и ведут себя более обстоятельно. Ребята из землян, что на хуторах, тоже непременно при деле, и поведение у них под стать местным. Алина же решила, что дети еще успеют повзрослеть, и делала все ради того, чтобы они как можно дольше оставались детьми. Вот они и ведут себя соответствующе.

Проснулся его дружок и одногодка Юра. И тоже было начал бурно выражать свою радость. Но был безжалостно оборван Леной, бесспорным лидером приемных детей Михайловой. Девчушка высунула нос из-под овчинного одеяла и зашипела коброй:

– Тише вы, шмакодявки! Малые спят, разбудите всех.