Дверь, открытая всегда

На набережной собралась небольшая толпа. Никто ничего не понимает. Остановилось несколько машин – две иномарки, волга и запорожец. Водители вылезли посмотреть, что случилось. Высказываются самые разные предположения:

– Человек утопился!

– А зачем тогда кричит?

– Да что вы понимаете! Это кино снимают!

– А где же тогда камеры?

– А девочка тут причем?

– Какая еще девочка?!

– А вы разве не видели? Девочку похитили!

– Надо же человека спасти, наконец!

– А как ее спасешь, если ее уже увезли?

– Да я вот про этого человека говорю, который тонет.

– Надо в службу спасения позвонить!

– Ага, лично Шойге! А этот пока тут подождет, поплавает…

– Но где же милиция?

– Сейчас он сумку выпустит – и все! – говорит Георгий трагическим шепотом. – Я пошел!

– Куда?!

– Туда! – показывает Георгий, сбрасывает куртку и туфли и добавляет. – Я в юности Терек переплывал.

Свечкой прыгает с моста, выныривает, в несколько гребков подплывает к барахтающемуся Птице, первым же движением срывает с него шапку, хватает за волосы и за шиворот, тянет к берегу. По дороге шипит:

– Только выпусти у меня сумку, гнида, только выпусти! Клянусь мамой, опять утоплю, уже насовсем!

Выволакивает несостоявшегося утопленника на берег, где уже ждет отец Родиона и еще люди.

– Где сумка?! – кричит Георгий в затылок Птице.

– Ужас! – вздыхает немолодая, полная женщина. – Эти черные! Человек чуть не утонул, а он от него сразу какую-то сумку требует! Дикие люди!

– Милицию надо бы! – поддакивает кто-то.

С помощью отца Родиона Георгий поворачивает Птицу лицом к себе. И тут же оба отшатываются.

– Геннадий?! – тихо спрашивает отец Родиона, видимо не веря себе.

– Тысяча дьяволов! – вопит Георгий и вцепляется себе в волосы. – Как же я раньше не догадался?! Все ментов дураками считал. А они-то были правы… Куда ты, сын гиены, дел потир?!

– Уехал потир, не догоните, – усмехается Птица и теряет сознание.

– Ну, кто там хотел поспособствовать? – недобро, поблескивая белыми зубами и диковатыми черными глазами, спрашивает Георгий. – Вызывайте милицию. Самое время.

– Да, да, – поддакивает дедок в старомодной клетчатой кепочке. – И еще скажите им, что у меня «запорожец» угнали. Значит, ваша сумка, чья-то девочка и мой запорожец…

– «Три замшевых куртки…» – нервно цитирует кто-то из собравшихся.

Выезд из города со стороны Озерков. У поста ГАИ плавно снижает скорость синяя иномарка. Один из подручных Стоуна на заднем сидении тычет чем-то в бок Анке.

– Пикнешь, пристрелю!

Машина спокойно, не вызывая никаких подозрений, проезжает мимо поста. Вслед за ней едут другие машины. Поток на выезде из города довольно большой.

Через некоторое время один из гаишников говорит другому:

– Постой тут, я отойду, хоть чаю выпью. А то мерещится всякое.

– Что мерещится?

– Да детишки в машине. Полный запорожец.

– На переднем сидении ребенок? Чего ж не тормознул?

– Да там и на заднем… и за рулем – едва за баранкой видать. Лет десять-двенадцать на вид.

– Ну, это вряд ли!

– Вот и я говорю – мерещится.

– Но знаешь… лучше все-таки передать по постам. Пусть посмотрят.

– Ага, сейчас чаю выпью и передам. Номер я не запомнил, но белый «запор» с ушками – это точно.

Оглушительно ревя мотором, белый запорожец несется по шоссе.

Сережка сидит за рулем, кусая губы. Родион рядом с ним. Тахир – сзади.

– А где ж ты научился-то? – с интересом спрашивает Родион.

– У меня батя – шофер, – коротко отвечает Сережка. – Ездит на всем, у чего руль есть.

– Сережа, они от нас не уйдут? – спрашивает сзади Тахир.

– На свободной дороге – уйдут, – отвечает Сережка. – У них мотор мощнее. Но пока…

– А почему мы запорожец угна… ну, в общем, позаимствовали? – опять интересуется Родион. – Там же еще машины были, помощнее. Или ты те водить не умеешь?

– Умею! – рявкает Сережка. – Помолчи ты!

– Извини…

– Да ладно. Просто менты на «запоры» внимания не обращают. И еще… я здесь-то до педалей с трудом достаю, а там… не знаю… Слушайте, а куда Шпендик подевался? Кто-нибудь понял?

– Вроде был все время рядом, – вспоминает Тахир. – А потом – непонятно. Может, у него с головой что? Ударился все-таки…

– Сбежал он, – неприязненно говорит Родион. – Понял, что обломилось все, и сбежал. Он же вор. И друзья его – воры. Чего ему потир, если денег не будет?

– Не трожь Шпендика! – скалит зубы Сережка. – Он своих не продает!

Синяя иномарка сворачивает с трассы, запорожец – за ней.

На пустой дороге мощная машина стремительно уходят в отрыв. Мальчишки в запорожце яростно вопят, ругаются, Сережка давит на газ, переключает скорости, но все напрасно – иномарка скрывается за поворотом…

Несколько позже. Иномарка стоит на довольно обширной лесной поляне, сквозь деревья видна проезжая дорога, по которой время от времени проносятся машины. Дверцы машины распахнуты. Один из подручных Стоуна выволакивает из машины Анку. Другой стоит на поляне, оглядывается. Девочка вялая, едва переставляет ноги. Можно предположить, что ее ударили по голове. Глаза ее полузакрыты, но из-под век глядят подозрительно остро и осмысленно. Мужчины почти не обращают на нее внимания. Разговаривают между собой по-английски.

– Что будем делать?