Дверь скрипит, если…

Почему, сколько бы человек ни готовился к худшему варианту развития событий, действительность всегда превосходит все ожидания? Коттедж находился на осадном положении с момента твоего пробуждения. Журналисты магических газет так облепили ограду, что она готова была вот-вот рухнуть. После того как ты выкрикнул в окно «Никаких комментариев» и пригрозил проклясть каждого, кто посмеет вторгнуться на территорию твоей частной собственности, они приуныли, но попыток взять тебя измором не оставили. Камин, конечно, стоило заблокировать раньше, но ты это сделал, только выпроводив Скитер. Теперь ее алое шелковое пальто мелькало за забором. Флакон средства для борьбы с насекомыми, которым ты многозначительно потряс перед ее носом, убедил пронырливую журналистку, что отвечать на вопрос, кто отец твоего ребенка, ты не намерен даже жукам.

Разумеется, если тебя так быстро отыскали репортеры, то друзьям это сделать вообще не составило труда. Первой явилась Джинни. Прикрывая лицо от вспышек камер, она постучала в твою дверь, а ты не мог оставить ее во дворе на растерзание прессы. Хотя, возможно, стоило, потому что, едва переступив порог, она так ударила тебя по лицу свернутым журналом, что в глазах заплясали яркие звезды.

— Ты должен был обсудить это со мной. Все, начиная с собственной беременности и заканчивая нашим официальным разрывом.

Ты отвел в сторону ее руку, уже занесенную для нового удара.

— Можешь вернуть мне моего ребенка? — Она взглянула на тебя как на сумасшедшего, и ты добавил: — Если кто-то, прочитав статью, сможет, я отдам газетчикам на растерзание свою жизнь. Буду рисковать, делая самые отчаянные шаги. И мне жаль, что это коснулось тебя. Не прощай. Можешь меня еще раз ударить, но я не остановлюсь.

Джинни вздохнула.

— Как будто я на это надеялась. — Она села на полочку для обуви и, достав из сумки фляжку, сделала внушительный глоток. — Мне, вообще-то, нельзя. Режим и все такое, но когда утром девочки принесли в раздевалку журнал, я начала пить… Знаешь, такое странное чувство. Я знала, что так будет. Нет, не в том смысле, что зелье превратит тебя в девушку и ты залетишь — это слишком даже для моей фантазии. Но ты такой человек… Для того чтобы существовать, тебе нужна цель. Слова «давай просто будем жить мирно и счастливо» кажутся тебе заманчивыми, но на практике это не то, чего ты хочешь.

Ты покачал головой.

— Меня устроило бы…

Она тебя перебила:

— Может быть, но не со мной. Не спорь, Гарри, я это чувствовала с тех пор, как кончилась война. Ты говорил, ел, улыбался, целовал меня, что-то планировал, но твои глаза были в постоянном поиске. Всегда, словно ты вглядывался вдаль, но никак не мог найти точку, на которой хоть на миг остановится взгляд. А теперь ты видишь цель и готов идти к ней напролом. Меня бесит, что я не смогла стать такой целью, всегда бесило, что ты не в состоянии сосредоточиться на нас. Может, поэтому я тогда и не осталась с тобой. Чтобы не знать, что со мной станет, если из наших отношений уйдет секс и твои почти болезненные, фанатичные, продуманные до мелочей планы по созданию собственной семьи, и однажды ты перестанешь нуждаться в том, чтобы я оставалась рядом. — Она взглянула на обои в прихожей. — Кто бы ни купил твое сердце, Гарри, этот человек приобрел его недешево. Он сумел дать тебе то, чего ты хотел. Дом, ребенка, ощущение семьи. Я знаю, что иначе ты не был бы готов умереть, чтобы все вернуть.

Ты кивнул.

Джинни сделала еще глоток из фляжки.

— Я чувствую себя виноватой. Знаю, что не нужно, сомневаюсь, что, останься мы тогда вместе, из этого что-то вышло бы, но на душе все равно тяжело. Я же люблю тебя… — Она протянула тебе фляжку. — Будешь?

Ты понюхал содержимое. Запах виски ударил в ноздри. Ты покачал головой. Последние дни доказали — наличие или отсутствие в твоей жизни скотча ни черта не решает.

— Нет. Думаю, ты — не последний мой визитер на сегодня. Мне нужно сохранить ясность мыслей.

— А… — сказала Джинни и сделала еще глоток. — Рон знает, кто отец? Я его пытала все утро, но он молчит.

— Знает, — не стал лгать ты.

— А я вправе?

— Зависит от того, зачем тебе эта информация.

Она задумалась.

— Вернешься ко мне, если твой сумасшедший план найти целителя провалится?

Ты покачал головой.

— Нет. Тогда мне будет уже все равно, где и как быть. А если нет разницы, зачем мучить и тебя, и себя?

Она хмыкнула.

— Ну, я бы потерпела. Не знаю, долго ли, но надежда ведь не должна гаснуть. Хотя… Нет, я не могу верить в то, что однажды ты образумишься. Если этого ребенка не будет, что тогда? В петлю?

Ты пожал плечами.

— Даже теории строить не хочу. Я верну его…

Она глотнула еще виски.

— Ну, блаженны верующие… Скажи мне, кто отец. Обещаю, что сохраню тайну. Мне просто нужно знать, и все.

Ты не был уверен, что поступаешь правильно, но она заслуживала правду. Не в память о том, что было, а потому, что эта девушка принадлежала к тем немногим людям, которые хоть иногда понимали, что творится у тебя на душе.

— Снейп.

Джинни потрясла своей пустой фляжкой и хмыкнула.