Дверь скрипит, если…

Ты поставил кастрюльку на плиту. Мясная подлива так соблазнительно запахла помидорами и базиликом, что у тебя даже голова закружилась от голода.

— Восхитительно. — Ты тянул носом в предвкушении.

Наверное, Снейп не был бы собой, если бы не задавал вопросы в своей обычной манере: дождавшись, когда оппонент расслабится, быстро и требовательно, как на допросе.

— Сколько вам лет?

— Двадцать три года.

— Где вы работаете?

— Пишу статьи для двух интернет-изданий.

— Где родились?

— В Лестере.

— Родители?

— Мать умерла при родах. Отец — три года назад. Инсульт.

Спасибо Гермионе, которая заставила тебя выучить биографию кузины так, чтобы та от зубов отскакивала, на случай возникновения каких-то вопросов у правоохранительных органов и домовладельцев. Ну и, конечно, самой Саше Джонс, оказавшей услугу тем, что, переехав на постоянное место жительства в Италию, к жениху, она позволила тебе пользоваться своими документами и прошлым. Такой план созрел у твоих друзей после замечания Гермионы: «Если тебя подстричь и покрасить в блондинку — будешь вылитая кузина Саша. Впрочем, женщины иногда меняют прическу, ты и так похож». Даже фотографии в правах и паспорте переклеивать не пришлось.

Ты улыбнулся Снейпу с чувством глубокого превосходства:

— Еще вопросы? Группа крови? Знак зодиака, может быть?

Он покачал головой, отхлебнув кофе.

— Ни к чему. Просто согласитесь, стоит узнать о матери своего ребенка что-то помимо имени и адреса. — Он нахмурился. — Вы, конечно, тоже можете спросить меня о чем угодно.

Такое заманчивое предложение заставило тебя позабыть даже о пасте. Только вопросы в голове никак не рождались, и ты повторил уже заданные.

— Сколько вам лет?

— Сорок один год.

— Где вы работаете?

— В большой фармацевтической компании, занимающейся разработкой новых препаратов для еще более крупных компаний и нескольких косметологических фирм.

— Где родились?

— В Галифаксе.

Вот. Теперь ты хотя бы знал, откуда родом твоя мать. Почему-то никто раньше не упоминал названия этого города. Вопросов сразу появилась тысяча, вот только Саша Джонс не могла их задать. Но зато она признала:

— Это все глупо выглядит. Нельзя узнать человека за пять минут.

Снейп кивнул.

— Нельзя. — И напомнил: — Ваша паста подогрелась.

Ты взял тарелку. Безупречно белая, безо всяких рисунков. Несмотря на переезд и не до конца разобранные коробки, на кухне профессора царил идеальный порядок. Даже параноидальный. Все чашки на полке были повернуты ручками в одну сторону. Тарелки были рассортированы в сушке по размеру, а гребаные полотенца для посуды висели одно к одному по длине. Тебе захотелось нарушить этот порядок, и ты дернул одно из них вниз. Снейп никак не отреагировал. Значит, эта образцовая собранность была привычкой, а не болезненной потребностью. Ты почувствовал облегчение. Наверное, в противном случае ты со своим хаосом в голове должен был бы немедленно бежать отсюда.

Пока ты ел, Снейп молчал, потягивая кофе. Когда тарелка была отодвинута, ты искренне сказал:

— Спасибо, было вкусно.

Он задумчиво взглянул на часы.

— Сейчас я позвоню шефу и скажусь больным. За год это будет мой первый пропуск, так что проблем не предвидится.

— Вы не обязаны…

Тебе почти хотелось, чтобы он ушел и эта абсурдная ситуация просто перестала существовать. Ну, вроде, теперь он знает о ребенке, понимает, что произошло, а большего ты от него и не требовал.

— Я знаю.

Снейп встал и ушел в соседнюю комнату. О чем он говорил по телефону, слышно не было, но вернулся профессор уже в рубашке и брюках, а не пижамных штанах. Ты в своей измятой одежде, которую так и не сменил со вчерашнего дня, показался самому себе ужасно нелепым и неуместным в его выверенной «полотенце к полотенцу» жизни.

— Пожалуй, я пойду.

Профессор потребовал:

— Задержитесь. — Он сел за стол и угрюмо взглянул на тебя. — Мы еще не все обсудили… — Пауза. Ему пришлось приложить усилие, чтобы отказаться от «мисс». — Саша, вы очень молоды. — Снейп тщательно подбирал слова. — Мне, наверное, хотелось бы заблуждаться насчет того, насколько вы уверены в своем решении и осознаете его последствия. Но, кажется, вы сделали выбор в пользу ребенка спонтанно.

Ты не мог рассказать ему обо всех своих сомнениях. Наверное, Снейп первый заговорил бы об аборте, знай он, кто носит его дитя, но сейчас профессор пытался демонстрировать сдержанность. И хорошо, что ты молчал, а он старался держать себя в руках.

— Я не убью ребенка. Мне неважно, готовы вы стать отцом или нет. Решение уже принято. Оно ведь зависит только от меня. Просто мне нужно было вам сказать, вот я и сказала. Дальше вы можете вообще ничего не делать. Мы не близкие люди, переживать из-за чувств друг друга нам незачем. Вас не интересует сказанное мною? Ладно. На этом можно поставить точку. В смысле, вам не нужно знать мое происхождение и знак зодиака. Все, что есть — это ребенок. Если захотите — я буду информировать вас о нем, но в помощи мы не нуждаемся и ее не просим.

Снейп нахмурился еще больше. Странно, ты ведь предложил ему идеальный вариант.