Дверь скрипит, если…

С тобой все было плохо. Ты не хотел быть беременным, а тем более — от Снейпа, и меньше всего нуждался сейчас в разлуке с друзьями. Но слова — это еще не все. И Рональду куда труднее станет уживаться с правдой. Его пресловутая поддержка пройдет слишком жестокое испытание твоей исковерканной реальностью. Ты не хотел этого. Не видел для себя никакого будущего в магическом мире. Ты трусливо сказал:

— Ребята, давайте поговорим об этом в следующий раз?

— Через неделю в этом же пабе? — спросила Гермиона.

— Конечно, — солгал ты, точно зная, что этой встречи не будет. Твой поцелуй тоже был необыкновенно затянувшимся, а объятья, в которые ты заключил Рона, — такими крепкими, что он невольно охнул.

— До встречи. — Неизвестно, где и когда, но в глубине души ты надеялся, что однажды наберешься мужества им все объяснить.

Пока они шли к темному переулку, чтобы аппарировать, ты, не отрываясь, смотрел им вслед. Хотелось запомнить их не осуждающими тебя, а обнявшимися, счастливыми и улыбчивыми. Нечестно, но хорошо уходить вот так — не подбирая вымученных слов прощания, просто провожая свое прошлое взглядом.

Через пять дней ты отправил свои магические вещи по лондонскому адресу Грейнджеров отсроченной доставкой вместе с трусливым письмом:

«Дорогие Рон и Гермиона.

Сочтите это самой эгоистичной из моих просьб. Не ищите меня. Я снял новое жилье. Мне необходимо побыть одному и обдумать, как я хочу жить дальше. Это очень важно для меня. Никаких проблем нет. Причин для вашего волнения тоже нет. Просто мои поиски себя… Может, отправлюсь в путешествие на машине или поищу работу, но все это я хочу делать самостоятельно и в одиночестве. Я ценю вашу заботу, но мне нужно самому принять решение, вернуться ли в таком состоянии в магический мир или начать все с чистого листа. Обещаю регулярно давать знать, что со мной все в порядке.

Гарри».

Выверенная ложь. Такая приглаженная, что довела до тошноты. Интересно — той самой, о которой предупреждали сайты о беременности, или дело было в твоем страхе перед будущим? Едва посыльный с уменьшенной коробкой ушел, ты побежал в туалет и, рухнув коленями на кафель, обнял унитаз. Ты не мог оторвать рук от холодного фарфора, даже когда в дверь настойчиво позвонили. Смесь стыда с токсикозом казалась непреодолимой.

— Открыто.

Одно простое слово — и тебе снова стало плохо.

Снейп промолчал по поводу твоей позы. Зайдя в ванную, он как-то совершенно беспомощно сел у стены и, протянув руку, стал придерживать твои длинные волосы. Ему тоже было тяжело и плохо, но не существовало оправдания тому, чтобы от страха перед будущим стошнило еще и его. Так теперь у вас будет всегда. Двум людям в одной комнате хреново, но никто из них не в силах предложить другому сочувствия, потому что вы такие. Каждый думает, что другой сильнее или меньше пережил, а значит, справится первым. Но это тоже ложь. Дело не в надежности брони или стойкости. Просто надо смириться. Так будет. Вы ничего не можете поделать. Вы станете лживее и подлее, еще более одинокими, но такова судьба. Одному с ней не справиться, а вместе — не хочется.

Ты выпрямился, прижимая ладонь к губам.

— Простите. Мне бы еще пару минут…

Снейп кивнул, поднимаясь следом.

— Вас ищет дама из управляющей компании. Она пришла за ключами.

— Они на столике в прихожей.

Снейп нахмурился.

— Ничего, она подождет, пока вам не станет лучше. Мебель я уже отправил, буду внизу. Только не задерживайтесь. Лучше нам приехать пораньше и самим проследить за разгрузкой.

— Конечно. Дайте мне минуту.

Он ушел. Ты умылся холодной водой. Взял в пустой спальне сумку с неприкосновенной железной коробкой. Передал дородной даме в очках ключи. Подождал, пока она не убедится, что ты не украл сантехнику и встроенные кухонные шкафчики. Потом спустился вниз — не оглядываясь, не вспоминая о ночных пробежках к почтовому ящику и о доставщике еды, которого по десять минут разглядывал в глазок. В памяти воскресли только ворох одеял на полу и запах арбузных корок. Ты никогда больше не сможешь есть эти чертовы арбузы! Выбежав из дома, ты молча бросился в проулок к мусорным бакам. Снейп пошел за тобой. Опять держал волосы и даже в какой-то высшей невероятной для него форме сочувствия успокаивающе погладил тебя по спине. Тогда ты понял, что жить вам вместе будет сложно, но можно. Ни на кого менее растерянного, чем они сами, ни Гарри Поттер, ни Саша Джонс были не согласны.

***