Дверь в будущее

– Я не должен был кричать на тебя той ночью. Не должен был уходить, не сказав никому, куда направляюсь, но я думал, что вернусь к утру. Прости, Эйприл. Наверное, ты была в ужасе.

– Мы были немного напуганы, – призналась девочка. – Но больше всего мы были… растеряны, – это было самое подходящее слово.

Габриэль откинулся на спинку кресла, словно хотел взглянуть на Эйприл с другого ракурса. Девочка могла представить, как в его голове крутятся шестерёнки. Затем Габриэль напрягся, кое-что осознав.

– Вы подумали, что я вас бросил.

Эйприл могла только пожать плечами в ответ.

– Возможно. Я не была в этом уверена.

– А остальные… были уверены?

Эйприл снова пожала плечами.

– Сначала Тим с Колином считали, что ты… ну, знаешь… бросил нас насовсем. Сэйди с Вайолет думали, что ты умираешь в какой-нибудь канаве, – девочка взглянула на Габриэля. – Сейчас ты должен был воскликнуть: «О нет! Вы, дети, для меня важнее целого мира, и я бы никогда и ни за что вас не бросил», – сказала Эйприл со своей самой угрюмой – самой Габриэлевской – интонацией.

Габриэль выглядел так, словно хотел улыбнуться или рассмеяться, но забыл, как это делается.

– Я что, правда должен был это сказать? – спросил он.

Эйприл взяла со стола пустую тарелку с ложкой.

– Не помешало бы, – но прежде чем девочка успела поставить посуду в раковину, она застыла. – Габриэль, с тобой точно всё нормально?

Она имела в виду не вывихнутое плечо и обезвоживание, и не опасную инфекцию, которая могла попасть в раны. Она спрашивала о том, что было гораздо, гораздо важнее жизни и смерти.

И Габриэль это понял – он отвернулся, чтобы не смотреть Эйприл в глаза.

– Нет, Эйприл. Не нормально.

– Всё будет хорошо, – выпалила девочка, потому что в похожих ситуациях люди говорили именно так. Особенно когда это была неправда.

Но когда Габриэль спросил:

– Думаешь? – это прозвучало так, словно он действительно хотел услышать ответ. – Моя сестра жива. Она была жива двадцать лет и ни разу со мной не связалась. Даже несмотря на то, что у неё была дочь, она не пришла ко мне и не попросила о помощи.

– Ага. Подумать только. Никогда таких людей не встречала, – съязвила Эйприл, но Габриэль даже не стал ругать её за сарказм. И тут девочка вспомнила кое о чём.

– Значит, ты не знал? Обо мне?

Габриэль выглядел так, словно Эйприл дала ему пощёчину.

– Ну конечно, я не знал.

Но он ответил слишком быстро. И слишком возмущённо. И Эйприл поняла…

– Да. Ты знал.

– Уже поздно, Эйприл. Иди в кровать.

– Как давно? Как давно ты узнал, что ты – мой… дядя? – голос Эйприл дрогнул. Она впервые произносила это слово по отношению к себе. Она впервые позволила себе осознать…

Габриэль был её дядей.

Но почему-то это не сделало Эйприл счастливой. Это её разозлило.

– Как давно ты…

– С тех пор, как я увидел твой ключ! – огрызнулся мужчина и тут же осознал, что совершил ужасную ошибку, потому что внутри Эйприл что-то надломилось, и девочка начала жалеть, что не оставила Габриэля в той яме.

– Ты мне врал.

– Я не врал, – Габриэль покачал головой.

– Ты знал, кто моя мать, и ты…

– Моя сестра умерла, Эйприл! Вся моя семья погибла, когда мне было десять лет. Конечно, я не подумал о том, что ты – дочь моей погибшей сестры!

– И что же тогда ты подумал?

Габриэль тяжело вздохнул и ссутулился, словно не ожидал, что ссориться с племянницей, о которой он раньше не знал, будет так тяжело.

– Я понимал, что что-то не сходится, – его серебряные глаза встретились с глазами Эйприл, и когда Габриэль заговорил снова, его слова звучали почти как мольба. – Я просто знал, что ты важна, Эйприл.

Эйприл почувствовала, как её сердце разбилось. Раньше она никому не была важна, и это признание не должно было её ранить, но ранило. Потому что девочку ценили не за её смех или улыбку, сообразительность или храбрость. Эйприл была важна только потому, что в два года кто-то повесил ключ ей на шею, а потом ушёл.

Габриэлю Винтерборну был важен ключ. А что насчёт самой Эйприл? Она оставалась просто занозой в заднице.

– Прости. Наверное, ты разочарован.

– Что ты имеешь в виду? – спросил мужчина.

– Габриэль?

Эйприл почти не услышала голос, но зато увидела, как дверь кухни приоткрылась и внутрь заглянула Сэйди – словно подруга стояла неподалёку, ожидая, когда крики прекратятся, а сейчас решила, что всё успокоилось.

Но Сэйди ошиблась.

– Не сейчас, – огрызнулся Габриэль.

Сэйди поморщилась, но не ушла.

– Я понимаю. Но тут такое дело…

– Я же сказал, не сейчас! – взревел Габриэль. И тут дверь кухни распахнулась настежь, и внутрь зашла женщина.

С планшетом наготове.

С карандашиком в руке.

Мисс Питтс едва заметно, но очень самодовольно улыбнулась, говоря:

– Мистер Винтерборн… Нам с вами давно пора было поговорить.

25 Поражение

Габриэль не повёл гостью в библиотеку. Конечно, не повёл. Потому что в библиотеке дети наверняка начали бы за ними шпионить, а Габриэль, похоже, этого не хотел. У Эйприл возникло чувство, что её наказали.