Дверь в никуда

А вот сам город оказался скучным. Прохожих на улицах мало — все сидят по домам. Работать приходится много и на праздные прогулки времени у людей нет. Торг кончился, и улицы пустеют. Сами дома скучные, довольно утилитарные. Иные добротные и аккуратные, другие похуже. Но все без украшений и оригинальностей. Увы, плата за благополучие. Украшения, искусство — роскошь. А социальная политика князя предполагала существенное ограничение роскоши верхов, чтобы не раздражать низы. Да при противостоянии с эльфами иначе у него и не получалось. Нет единства расы — сомнут и сбросят в море. Вот и не оказалось у местной аристократии средств на художников и безумства, способные восхищать потомков. Но слишком тяжким грузом ложащиеся на современников при такой нищей, в общем-то, жизни. Зато поразили Никиту общественные бани. И опять не своей роскошью, а масштабом. Обширное здание, где горячая вода собиралась из вулканических источников. Залы с бассейнами и небольшие индивидуальные купальни, настоящий душ с отдельными кранами горячей и холодной воды. Множество мужчин и женщин моются вместе, но никакого непотребства не наблюдается. Да оно и понятно: в общественном месте ничего не получится, советами замучат. Бани совмещенные с больницей, как сказал Маг. Успехи здешней медицины несравненно превосходили земное средневековье. У врачей оказалось прекрасное представление о бактериях и антисептике, так что эпидемий здешние города не знали. Анатомию тоже знали прилично — Никита увидел в больнице развешанные на стенах анатомические атласы, прекрасно выполненные в цвете на тонкой коже. И увидели даже саму хирургическую операцию, причем под наркозом. Ане особенно понравилось, что гостей не подпустили близко к операционному столу во избежание заражения. Вот такие удивительные контрасты, вероятно результат взаимодействия двух очень разных рас и изучения магии. Странный мир, не похожий на Землю. Правда главный врач сказал, что за морем, в метрополии, с медициной гораздо хуже. И вообще все другое. В молодости он туда плавал учиться, но оказалось, что там учиться нечему. А вот эльфы в медицине намного превзошли людей. Врач, оказывается, и у них пожил с рекомендации Мага. Анатомия эльфов, по словам врача, от людской практически не отличалась. А вот реакция на многие снадобья была совершенно иной. В частности для наркоза эльфы использовали совсем другие травы. Аня наконец-то смогла выполнить свое давнее желание — взять образцы крови и тканей здешних людей. Точнее, это сделал для нее главврач, которому не пришлось долго объяснять принцип действия шприца. Он лишь очень жалел, что искусство здешних мастеров не позволяет изготовить такой полезный инструмент. Но на всякий случай зарисовал схему и долго конспектировал Анины рассказы об открытиях земной медицины.

Если у Ани и Ербола экскурсия по городу вызвала подлинный энтузиазм, то Никите и, похоже, Сепе было скучно. Как-то все это напоминало краеведческий музей с пыльными чучелами, пожухлыми фотографиями и диаграммами развития сельского хозяйства. Ничего такого романтического и героического в городе не нашлось. Но наконец мучения закончились поворотом к дворцу — на ужин.

Ужин в основном повторил вчерашний — купание с массажом, зависший с четвертой попытки детектор ядов. Но статус гостей после аудиенции у князя определенно повысился. Это выразилось в том, что их перевели в лучшие апартаменты, более обширные и светлые, снабженные верхом здешней роскоши и высшим достижением технологии — стенными часами с маятником. Не совсем такими, как земные, поскольку циферблат у них был не круглый, а линейный, вертикальный, и был поделен не на двенадцать, а на шестнадцать часов. Удивительным образом счет у здешних был не десятеричным, не дюжинами, а двоично-шестнадцатеричным, совершенно как у привычных Никите старинных компьютеров. Откуда что взялось? Ну, а часы, конечно, показывали местное время и статус землян, но ходили как слон по барабану, то есть несколько громковато. И устроены были довольно просто: единственная стрелка, часовая, была закреплена на гире и опускалась вместе с ней вдоль циферблата. Заводить часы, как понял Никита, полагалось утром, когда с окончанием завода срабатывал будильник. Ербол мигом разобрался в примитивном механизме, в котором оказалась и изюминка. Гиря будильника, оказывается, автоматически взводила гирю часового механизма и переводила стрелку циферблата наверх. А сам будильник можно было взвести потом, в течение суток.

Маг по своему обыкновению свалил, пожелав гостям спокойной ночи. Аня с Ерболом продолжили обработку языка, а Никита с Сепе улеглись на ложа. Хотя день и был спокойным, но глаза Никиты сами собой закрывались время от времени. Однако часы опять вырывали его в темнеющий мир. И он опять видел перед собой изящный Анин профиль с немного растрепанной челкой. Наблюдать за ней было очень приятно, а однажды Аня блеснула глазами на Никиту и ему в полумраке даже почудилось, что улыбнулась. Но только однажды, поскольку они с Ерболом все никак не могли переварить дневную добычу.