Дверь в никуда. Часть 2 (СИ)

Пышка тихим речитативом произнесла привычный каждодневный наговор на добро, здравие и лад, затем налила гостю шипучей ежевичной бражки в чашку из необожженной глины. Себе из другого кувшина плеснула парного козьего молочка (сама коза гнедой масти с черной полосой вдоль хребта, как у африканской антилопы, паслась на краю поляны). Кинулась заботливо подкладывать оголодавшему мужику в лучшую тарелку с росписью под глазурью жареных карасей, да разварную картошку, щедро усыпав угощение зеленью. Хлеба, правда, не было. Но уж на стопку горячих лепешек из молотого ореха-чилима подательница еды не поскупилась.

"Что ж мы сами-то едим - может, хозяина дождемся?" - закинул удочку Славка. "Да второй уж год нет нашего хозяина - в плавнях на рыбалке чем-то ногу пропорол, и от огневицы в неделю сгорел", - под мамин рассказ на печи всхлипнула Млада. "Ой, прости, не хотел такое горе теребить", - сразу повинился ее спаситель. "Да время лечит - душа и не болит почти - только дочь одну поднимать тяжко, - грустно вздохнула женщина. - Но вы...ты... сам с чем и откуда в наши края?".

Закинув в рот ароматный шмат тающего во рту жареного карася, Славка положил на край тарелки извлеченные из снеди мелкие косточки. И признался: "Удачно для девочки моя дорога к вам привела. Охотник я на нежить и нечисть. Только не на всякую, а лишь на ту, что людям жить мешает. Людей и без нее осталось мало. Вот тебе - не страшно одной с малышкой, да в плавнях?". "Сама-то я с Олешковского острова, а там народу хватает. Но как-то обвыклась, да и муж помогал. А с другими я прежде ладила - кого зловредного обереги не подпускают близко, а кому и плошку молочка с куском лепешки на пенек довольно будет. Лишь бы угощение с чистым сердцем подавать", - поделилась пышка, разламывая источающего жир карасика и для себя.

Из-под веника в углу выглянула хитрющая физиономия бородатого мужичка-с ноготок. Мужичок-домовенок оглядел гостя, и задорно ему подмигнул: не теряйся, мол, человече.

Застольная беседа скоро стала вполне задушевной, и хозяюшкина ручка как-то все чаще оказывалась в Славкиной руке. Пышка отнюдь не возражала - наоборот, приглашающее подвинулась ближе. Но дальнейшие приятства отложились сами по себе - кувшин, да и тарелки на столе мало-помалу показали дно, а на поляне громко мемекала коза, недвусмысленно намекая о вечерней дойке. Хозяюшка захлопотала, и потупившись, задала вопрос, где дорогой гость ночевать будет. Гость, конечно же, выбрал сенник - в крохотной хатенке с утоптанным ногами земляным полом лишних полатей либо кровати как-то и не наблюдалось.

На сено пышка бросила рядно, и принесла второе - накрыться. Не так, чтобы ночь ожидалась холодная, но алчные комариные полчища уже прибывали, а от мелких кровососущих тварей все человечество оберега не придумало. Под неумолчное гудение насекомых, попискивание мелких пташек, истошное лягушачье кваканье и басистые вопли бугая в близких плавнях Славка через щели в стенах из жердей следил, как гаснет вечерняя заря. И в бархатисто-черном небе зажигаются первые звезды, прокладывая тропку Чумацкого шляха. Не заметил, как и задремал.

Разбудило женское тело, скользнувшее под грубое рядно. Пышка оказалась чрезвычайно приятна на ощупь - груди-дыньки так плотно ложились в руку, что и отпускать не хотелось. Все ее тело было тугим, манящим, по-домашнему пахнущим молоком. Увлекшийся Славка прижал милую хозяюшку, и та задушено пискнула. Ее ручки не менее увлеченно блуждали по мужскому телу. Женщина спустилась ниже, чтобы лучше испробовать это тело на вкус. Вскоре скомканное, мешающее рядно полетело в сторону. Славка перевернул пышку на спину, и рывком вошел в нее, мимолетно ощущая, как в него самого входят ...жала радостно накинувшегося комарья. Любовница под ним застонала и забилась в сладких судорогах - совсем молодой еще вдовушке этого так до обидного не хватало.

Они долго не могли угомониться, но все-таки нехотя отпрянули друг от друга - надо было перевести дух. Тут Славка поймал себя на мысли, что даже не узнал имени чаровницы, удобно устроившийся на его плече. "Как зовут тебя, красавица?" - шепнул ей Славка на ухо. "Ивица...Ивица...", - сквозь дрему пробормотала пышка, плотнее прижимаясь к мужчине, и окутывая его пушистым облаком волос, терпковато-сладко пахнущих любистком. Сон придвинулся и к Славке, принял его в свои зыбкие объятья.

...По водопаду волос закапала горячая кровь, прожигая ладони. Впившись взглядом в мертвенно-бледное лицо Лизы, безвольно и покорно распростершейся на его руках, кэп шагнул в жемчужно-серое облако. Услышал хлопок закрывшейся на ним Двери, и дробные удары пуль, вонзающихся в деревянное полотно. "Ну вот, такую красоту испоганили", - мимолетно подумал Славка, решительно делая еще шаг - вперед, в безвременье и неизвестность. Ступил - и провалился, забарахтавшись на мелководье!