Дверь в преисподнюю

– Кузьма Иваныч, – солидно поправил домовой, с кряхтением вставая с пола. – Что за бесхозяйственный король этот Александр – дымоходы сто годов не чищены…

Тут в дверях заслышалось легкое покашливание. Все дружно обернулись -в проеме дверей стоял собственной персоной Его Величество король Александр. На нем были его обычный домашний халат и стоптанные шлепанцы. Те, кто лежал или сидел, поспешно вскочили, а кто стоял, склонились в почтительном поклоне.

– Стало быть, я – бесхозяйственный король? – с усмешкой спросил Александр. Кузька предпочел спрятаться за выступ камина.– О, все знакомые лица, – продолжал король, оглядывая присутствующих. – Мы тут услышали грохот и решили самолично глянуть, в чем дело.

– Ваше Величество, – выступила вперед Чаликова, – мои друзья спасли меня от лютой гибели. Можно сказать, вырвали из зубов людоеда.

– Людоеда! – вскричал Александр. – Так, значит, он остался в замке…

– Да, и им оказался достопочтеннейший Иоганн Вольфгангович, -объяснила Надя и как бы между прочим добавила: – С рекомендациями от ливонского рыцаря Йохана Юргенса.

– Не может быть! – опечалился король. – Поэт, создатель столь замечательных стихов – и людоед.

– Да какой он поэт! – вступил в беседу боярин Василий. – Это же злой колдун, как его…

– Херклафф, – подсказала Чаликова.

– Вот оно что, – протянул Александр. – Немало я наслышан о злых делах сего чародея, но уж не как не думал, что он способен на такое кощунство – днем читать прекрасные стихи, а по ночам… И где же он?

– Удрал, Ваше Величество, – с досадой прогудел Беовульф. – У, вражья сила, попадись он мне!

– Может быть, здесь есть какой-то потайной ход? – предположил Грендель.

– Насколько мне ведомо, нету, – не очень уверенно сказал король.

– Испарился, что ли, – пробурчал Чумичка. Он по-прежнему стоял возле камина и разглядывал многочисленные грани «волшебного стекла».

– Разве посмотреть за зеркалом, – предположил Дубов. – Вдруг там что-то есть.

– Да, его можно будет снять со стены, – кивнул Александр, – заодно пыль вытрем. – И, подумав, добавил: – А вот с дымоходами сложнее будет. Ну нет у нас трубочиста. Разве что вы, боярин Василий, замолвите словечко брату Дормидонту, чтобы прислал…

– Не надо, Ваше Величество, – отважно выступил из-за камина Кузька. – Дайте мне щетку, я вам все дымоходы прочищу. Вот, помню, у бабки в избе…

– Ну хорошо, – подытожил Александр. – Уже поздняя ночь… Или нет, раннее утро. Давайте отправимся на покой, слуги укажут вам горницы, а утром поговорим обстоятельней.

– Ну, я-то, пожалуй, отправлюсь восвояси, – засобирался Беовульф. -Если позволите, Ваше Величество?

– Я тоже, – добавил Грендель. – Пожалуй.

– Нет-нет, прошу вас, останьтесь хотя бы до утра, – Александр поглубже запахнул полы халата. – Вдруг вернется людоед, и тогда ваша помощь будет необходима.

– Ну ладно, до утра так до утра, – примирительно пробурчал Беовульф. – Но я бы ему возвращаться сюда не советовал. Убью, душу вытрясу!

– В этом я не сомневаюсь, – усмехнулся король. – Ну что же, господа, пойдемте. – И, глянув на Надю, с хитрецой добавил: – Думаю, Перси, тебе будет о чем поведать своему хозяину. Не так ли, дорогой боярин Василий?

И лишь благодаря скудному освещению ни Александр, ни все остальные не заметили румянца смущения, выступившего на щеках Василия и Надежды.

x x x

ДEНЬ ЧEТВEPТЫЙ

После столь бурной ночи требовался отдых, и ничего удивительного, что гости королевского замка проспали почти до полудня. Исключение составили только господа Беовульф и Грендель: уже на заре один из них отбыл к себе в замок праздновать победу над князем Григорием, а другой – в свою хижину, дабы увековечить события последних дней в какой-нибудь вдохновенной балладе или даже поэме.

Около полудня король Александр дал своим гостям – Василию, Надежде, Чумичке и Кузьке – небольшой поздний завтрак, плавно переходящий в ранний обед. Как ни торопился Дубов отбыть поскорее, что называется от греха подальше, но приглашением короля, еще не знавшего о ночных событиях в Белой Пуще, пренебречь было никак нельзя.

Поскольку главным делом, занимавшим последние три дня умы и короля Александра, и Чаликовой, было людоедство, то оно и стало темой застольного разговора. Василий, успевший еще до завтрака осмотреть места происшествий и опросить королевских слуг, делился выводами:

– Пока что мне трудно сказать, выбирал ли Херклафф своих жертв по каким-то ему одному известным признакам, или ел всех подряд, без разбора. Однозначно можно судить лишь насчет последнего, четвертого случая, который, к счастью, был неудачным. Но если первых двоих – Касьяна и Диогена – он съел без особых премудростей, то в эпизоде с донной Кларой возникают некоторые вопросы.

– Да-да, – подхватил Александр, – мы никак не могли взять в толк, как это ему удалось исчезнуть из спальни, запертой изнутри?

– Чудеса, да и только! – чуть не подпрыгнул Кузька.

– Черное колдовство, – проворчал Чумичка. – Попадись он мне только, я ему покажу, как порочить наше ремесло. Из-за таких, как он, к нам, честным колдунам, никакого доверия!